— Здесь нет моей заслуги, — начала было я, но хозяйка таверны, словно не слыша, продолжила.
— Я должна рассказать семье того мужчины правду, очистить его имя, Кетти хочет этого.
Я кивнула, слегка поморщившись, так как хватка собеседницы усилилась.
— Ещё она просила, чтобы вы взяли её с собой… куклу! Она сказала, что вы встретите девочку, которой она понравится!
Бетти выпустила мои руки из своих, но лишь для того, чтобы впихнуть мне в них ту самую куклу и снова сжать.
— Это её последняя воля, вы же можете это исполнить, ведь так?
Я осторожно, но настойчиво высвободилась из хватки женщины.
— Не беспокойтесь, я выполню эту просьбу.
Лицо Бетти разгладилось и озарилось улыбкой. Улыбнувшись в ответ, я переступила порог, прищурившись от слепящего белого снега, как сзади снова послышался голос женщины.
— И ещё кое-что, Кетти просила вас не вверять своё сердце тому, кто преследует только свои цели.
3.3
Остаток дня мы провели в пути, практически не останавливаясь и не разговаривая. Этель был сосредоточен лишь на дороге и своих мыслях, и мне было безумно интересно узнать, о чём он думает, что заставляет его брови хмуриться. Я даже пару раз попыталась спросить об этом, но была проигнорирована. Парень делал вид, что не слышит меня из-за шума ветра и хруста снега, возможно, так оно и было. Надеюсь, что он не злится из-за случившегося.
Бросив бесплодные попытки разузнать, что за мысли терзают моего старого друга, я извлекла из сумки дневник и попыталась сделать запись о недавней встрече с девочкой. Но и это мне не удалось. От скоростной езды мои руки тряслись, делая и так не безупречный почерк ещё менее разборчивым, а дневник постоянно съезжал с колен, так что пришлось бросить это безнадёжное занятие.
Ехали довольно быстро, быстрее чем передвигались изначально. Но несмотря на этот бешеный темп, мы опоздали к закату и прибыли уже затемно. И чем ближе мы находились к пункту назначения, тем сильнее менялся климат. Погода стала более тёплой и дождливой, поэтому верхнюю одежду пришлось снять ещё за пару часов до границы.
Примерно в то же время нами было принято решение оставить свои сани и пересесть на волков, так как снега становилось всё меньше, а камней всё больше. Наше средство передвижения могло не выдержать такой дороги. В этот момент я испытала и первобытный страх, и невообразимый восторг. Скажи мне кто пару дней назад, что я буду разъезжать верхом на этих величественных животных, я бы ни за что не поверила.
Скорость нам пришлось сбавить, чтобы Мило поспевал за волками, да и я с непривычки не так уж хорошо держалась в седле, то и дело норовя выскользнуть. Дождь, заставший в дороге, не облегчал ситуацию.
И вот, наконец-то, когда моя нижняя часть тела взвыла с непривычки от верховой езды, Этель дал мне знак, что мы на месте. Даже в темноте, впереди, я заметила несколько высоких силуэтов. Всадники. Сразу догадалась я. Их было пятеро.
Подъехав ещё ближе, я смогла лучше рассмотреть встречающих. Среди них было четверо мужчин и одна женщина. Самый старший всадник, на вид около сорока, имел чёрные, словно вороново крыло, длинные волосы, острый нос и потрясающую выправку. Он смотрел на нас, как ястреб смотрит на свою добычу.
Рядом с ним, на белом коне, восседал парень приятной внешности. Он был явно старше меня, но не думаю, что на много. На его светлых волосах золотом отражался свет факела, который держал первый мужчина. Это же пламя выхватывало из темноты и шрам на левой щеке незнакомца. К слову, он ничуть не умалял его привлекательности.
Дальше мой интерес привлёк молодой человек на вороном жеребце. Тёмные взъерошенные волосы, смуглая кожа, выразительные черты лица. Его можно было бы назвать поистине красивым, если бы не этот взгляд – колючий, направленный прямо на меня. Мне не понравилось, как этот парень смотрел и вся его привлекательность в моих глазах сразу сошла на нет.
Я хмыкнула, чуть вздёрнув подбородок и переключила своё внимание на единственную девушку в отряде. Красивая, по-настоящему красивая. О таких поэты слагают стихи. Её каштановые волосы были заплетены в причудливую причёску, должно быть популярную в этих землях, состоящую из завитых локонов и пары мелких косичек, закреплённых в небрежный пучок, придерживаемый диадемой.
Девушка мне широко улыбнулась, что помогло немного расслабиться. Только сейчас я поняла, что сжимала поводья с такой силой, что костяшки моих пальцев побелели и теперь, разжав их, я почувствовала неприятное онемение.