П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Разговор хорошо начали с тобой, а кончим, гляжу, плохо. Хоть и не отец я тебе, а с пеленок тебя знаю, и перед смертью отец твой завещал мне руководить вами. (Пауза.) Я Сергею и Луизе свое согласие дал. Понял?
П е т р (опешил). Как ты мог? (Горячо.) Как ты…
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Сядь, говорю. Земля и та в самый лютый мороз не до сердцевины промерзает. Не верю, что сердце у тебя до конца твоих дней заморожено. Мне шестьдесят восемь. Работать вскорости не смогу — рука кирпич не удерживает. А без работы я помру. И хочу помереть я спокойно, с теплой душой. (Пауза.) Я так думаю: кровь нас с немцами на поле брани развела, кровь пусть и породнит. Через детей наших пусть породнит.
П е т р. Легко сказать… А мне стоит закрыть глаза, вспомнить… (Пауза.) Как сейчас вижу… Под Ростовом. В марте сорок третьего. Снег на дороге черный, мятый. Дорога на подъем идет. Вешние ручьи снег роют, звенят!.. И лежит убитый наш хлопец. Шею вытянул, будто хочет еще раз взглянуть туда, куда не дошел. Бьет ручей в молодые остывшие зубы: пей, пей, пей… Не хочет парнишка пить, все кончено, не хочет, а ручей все стучится в пожелтевшие, навсегда остывшие зубы. А такой звон весны вокруг! (Пауза.) Нет… Не забыть!
П а н к р а т С т е п а н о в и ч (подошел, положил руку на плечо Петру). Верю, больно. Только ты, Петя, вперед смотри, а не назад. (Пауза.) Вот ты говоришь — блажь. А не дай бог — ошибешься ты. Тогда как? (Проникновенно.) Ты, Петя, послушай. Врать не буду. Минут десять я их наблюдал, а уж видать — любят друг друга!
П е т р (усмехнулся). Успел разглядеть?
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Особенно немочка. В глаза ему все смотрит. Как былинка она. Прозрачная, будто солнышко ее не снаружи, а изнутри освещает.
П е т р. Красивая?
П а н к р а т С т е п а н о в и ч (как последнее спасение). Статуя!
П е т р. Ну и дипломат ты, дядя Панкрат.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Ты же умница, Петр, и душа у тебя добрая — знаю. Мы с тобой мужики. Нам легче. А вот как к матери подойти? Посоветуй. Полчаса я тут дипломатию разводил — все прахом. И всерьез не берет.
П е т р. Не знаю. Пока с Сергеем не поговорю… (Горячо.) Как же он мог — умный парень…
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Тсс… кажись, они.
Со стороны реки появляется С е р г е й.
С е р г е й. Здравствуй, Петр. Дядя Панкрат, а мама дома?
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. И мать сейчас придет.
С е р г е й. Луизу ребята окружили — не отпускают никак. Все о новой Германии им рассказывает, о планетарии. Можно звать, значит?
П е т р (не оборачиваясь). Подожди. Дядя Панкрат, ты… сам ступай.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Того лучше. (Жестом показывает Сергею на Петра, как бы говоря, что дело плохо, и уходит.)
С е р г е й (подошел к Петру). Петя, ты… чего? (Сел рядом.)
Петр вдруг страстно, сильно обнял Сергея, привлек к себе.
П е т р. Сережка… Сережка…
С е р г е й. Что с тобой? Петя, что случилось?
Петр не выпускает Сергея из объятий.
П е т р. Расскажи… Расскажи мне все… Объясни. Не как старшему брату, не как товарищу даже. Как самому себе объясни.
С е р г е й (после паузы). Ты против. Понимаю. Жаль.
П е т р (резко). Кого? Мать, меня или немку?
С е р г е й. У Луизы есть имя. (Пауза.) Так, Петя, мы не сможем… Я не хочу. (Встал.)
П е т р (резко). Не хочешь говорить со старшим братом? Извини. (Пошел в дом.)
С е р г е й. Петя, подожди.
П е т р (снова с силой привлек к себе Сергея). Люблю же я тебя, черта. Братишка мой…
С е р г е й. Вот теперь давай поговорим. Правда, у нас мало времени. Луиза меня ждет. Потом… мне еще с мамой предстоит. (Пауза.) Видишь ли, Петр, это для меня настолько серьезно, что я боюсь, что ты не поймешь.
П е т р. Постараюсь.
С е р г е й (после паузы). Ты знаешь, как мы с ней встретились. (Пауза.) А потом в госпитале… Каждый день она приходила. Вижу по подаркам — не пышно живет, отказываюсь, а у нее слезы на глазах. А возьму — глаза заблестят, загорятся… (Пауза.) Потом выйдет на тротуар, час стоит, два… все на мое окно смотрит. (Пауза.) Ты знаешь, как строго было там с этим делом, а тут никто из наших… даже командир части… И он сочувствовал.