Луиза вдруг выхватывает из рук Курта ампулу и отскакивает в сторону. Курт делает движение к Луизе.
Л у и з а. Папа! Еще один твой шаг, и я… (Так, не спуская глаз с отца, держа наготове ампулу, Луиза отступает к двери, у порога растаптывает ампулу ногой, выбегает из комнаты.)
Б е р т а. Боже!
К л а р а. Берта, твой муж бросил вызов нам всем…
Ф р и ц. Позор! Позор!
В и л л и. Я сейчас должен встречаться с рабочими метизного завода. Я не пойду туда, пока ваш муж… Пока я не буду знать… что между ним и вами нет ничего общего.
Ф р и ц. Я — тоже.
Г е р т р у д а. Фрау Броэль, мы не рассчитывали на встречу с вашим мужем. (Курту.) Тем более что мы не знаем, за какое военное преступление вы отбывали наказание.
К у р т. Убивал русских. (Исступленно.) Да, убивал. И убивал бы сейчас… Беспощадно! До конца!
Г е р т р у д а. Вы слышите! Нет, нет, фрау Броэль, вы должны что-то предпринять. По крайней мере избавить нас от встреч с вашим мужем.
Б е р т а. Он сейчас уйдет. Немедленно.
К у р т. А я думал, вы возьмете меня с собой на завод, на встречу с русскими «товарищами».
К л а р а (гневно). И вы еще смеете издеваться! Вы, которые залили эту страну кровью!..
Б е р т а. Курт… Уходи!..
Курт мгновение подумал, резко повернулся, ушел.
К л а р а. Я не завидую тебе, Берта! И для Германии не будет праздником его приезд… Нет, не будет…
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Декорация второго действия. Вечер. П е т р, задумавшись, стоит, повернувшись в сторону реки. П а н к р а т С т е п а н о в и ч сидит за столиком. Ш у р а — на крыльце. Сигнал автомашины. Все невольно повернули головы, выдавая этим свое напряженное состояние. Из дома вышла В а р в а р а П е т р о в н а, незаметно метнула взгляд в сторону улицы.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч (встал). Нет, не такси… (Сел.) Эх, Серёга…
В а р в а р а П е т р о в н а. Накрывать ужинать-то?
Все молчат.
Чего молчите? Вас спрашивают!
Петр закурил. Панкрат Степанович отвернулся. Варвара Петровна спускается с крыльца.
Как хотите. (Пауза.) Расстроились, видишь, Сережка вещи свои собрал, из дому уходит. И пусть!
Все молчат. Варвара Петровна прошла туда-сюда, села, опять встала, не зная, что ей делать, как вести себя.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Ох-хо-хо…
В а р в а р а П е т р о в н а. Одна я, выходит, виновата. Ну и пес с вами. И так можно. Валите все на мать, мать сдюжит. (Кричит, Шуре.) Ты чего овечкой прикинулась? Уйди с глаз моих! (Панкрату Степановичу.) Панкрат, вода по трубе не идет, поливать нельзя. Ступай, погляди, что с краном опять…
Панкрат Степанович продолжает сидеть.
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. Противник отброшен, а в стане победителей паника, хотя еще и слышатся боевые команды.
В а р в а р а П е т р о в н а. Покомандую еще, не беспокойся. (Ушла в дом.)
Петр решительно подходит к Шуре.
П е т р. Сейчас же поезжай в гостиницу, где остановились немцы, извинись перед Луизой.
Ш у р а. Здрасте, придумал.
П е т р (твердо). Ты сейчас же пойдешь и извинишься за свою грубость. И не придешь домой, пока не сделаешь этого.
Ш у р а. Ну и схожу, подумаешь. (С вызовом.) Может, слова не те, а сказала, что думала. (Вдруг.) Я утром схожу.
П е т р. Ты пойдешь немедленно.
Шура с независимым видом надевает сандалеты, снимает с дерева косынку.
Ш у р а. Даже умыться не разрешишь, платье переодеть?
П е т р. И такая сойдешь.
Ш у р а (пошла, остановилась). Если Сергей останется жить у нас с немкой, я уйду из дома.
П е т р. Поживешь.
Ш у р а. Ну, знаешь ли!..
П е т р (схватил ее за руку). Ты слышала, как стонут раненые? Ты слышала, как кричат солдаты, когда их с обмороженными ногами — в теплую хату?..
Ш у р а. Пусти! (Убежала.)
П а н к р а т С т е п а н о в и ч. А если хочешь, полковник, не ее, а тебя больше виню. Судьба людей давеча на твоих глазах решалась, а ты… оборону занял, нейтралитет стал из себя разыгрывать. Мать, Шурка — свою линию высказали, а тебя что, китель наглухо заковал? Или впрямь вместо сердца лед у тебя там, под кителем-то? (Пошел к калитке, остановился.) Сережка будет уезжать, пусть адрес оставит. (Ушел.)