М и л и ц и о н е р. Гражданин Выдуваев, вы укрываете у себя на сеновале преступную личность — некоего Кошечкина Аполлона Альбертовича…
В ы д у в а е в. Не укрываю! Нет! Вот он. Тут. В темном углу пришипился. Вымогатель!.. Совратитель!..
М и л и ц и о н е р (грозно). Кошечкин, выходите!
К о ш е ч к и н (показывается в проеме). Лестницы, товарищ милиционер, нету.
Приносят лестницу. Кошечкин с поднятыми руками, словно сдаваясь в плен, спускается с сеновала. Лестницу убирают.
М и л и ц и о н е р. Возвратите документы, похищенные вами у гражданина Выдуваева.
К о ш е ч к и н (с готовностью). Пожжалста… Тут, извините, фрагменты… Вступительная часть…
М и л и ц и о н е р. Верните деньги, которые вы путем шантажа выманили у больного — гражданина Выдуваева…
К о ш е ч к и н (так же, охотно). Я их вернул… Вот. Клятва нибелунгов.
А л и н а. Вернул… Вернул, слава богу… Вот они… Все наши трудовые сбережения… На свои похороны с Сеней сколько лет копили…
М и л и ц и о н е р. Умирать, значит, собрались?
А л и н а. А вы пожили бы в деревне… (Жест в сторону Рогулева, Дарьи Фоминичны, Кукурузовой.) Вот как они…
М и л и ц и о н е р. А мы и живем! (Снимает парик.) Здравствуйте, мама!
А л и н а. Свят, свят! Сережа… (Бросается обнимать Сергея.) Сынок! (Целует.)
Кошечкин, воспользовавшись суматохой, срывается с места, убегает.
Р о г у л е в. Улю-лю!.. Эх, пымать бы!..
П а в е л И л ь и ч. Никуда он, Семен Васильевич, теперь не убежит.
А л и н а. Дочка! Детки! Уберите меня отсюда! Домой хочу, в «Светлые дали».
Т а н я. Мама, ты только сейчас сказала, что в деревне ты можешь умереть.
А л и н а (плачет). Не знаю, не знаю…
П а в е л И л ь и ч. А я знаю, Алина Евграфовна. Всюду надо трудиться, работать — в городе ли, в деревне ли… Жаль, что эту истину вы забыли так же, как ваш муж, Семен Семенович, забыл свое славное боевое прошлое…
П е т р П е т р о в и ч (Тане и Сергею). Берите, берите, ребята, Алину Евграфовну в «Светлые дали» — там всем места и работы хватит.
П а в е л И л ь и ч (подходит к Сергею). Поздравляю тебя, сын.
С е р г е й. С чем, папа?
П а в е л И л ь и ч. Ну да, вы же сегодня не конноспортивным праздником были заняты, а делом поважнее. Потому и ничего не знаете. Скакуны из колхоза «Светлые дали» оказались вне конкуренции. Какие кони! Какая масть! Какая резвость!..
С е р г е й. И я тебя поздравляю, папа. И благодарю. Ведь молодняк мы получили с конного завода с твоей помощью.
В ы д у в а е в (с сеновала). Конечно, семейственность…
Его реплику игнорируют.
Т а н я. И я поздравляю, папа…
В ы д у в а е в (принимая на свой счет). Спасибо, дочка!..
И опять — никто не реагирует.
Р о г у л е в, Д а р ь я Ф о м и н и ч н а, К у к у р у з о в а. И мы поздравляем. И свое благодарствие и вам, Павел Ильич, и вам, Петр Петрович, и тебе, Сережа, говорим.
П а в е л И л ь и ч. Да, Петро, уж не знаю, какое спасибо тебе сказать. Судя по результатам, твоя роль удалась лучше, чем мы с тобой ожидали.
П е т р П е т р о в и ч. А вам, Дарья Фоминична, спасибо за исполнение роли Мякишевой.
А л и н а (Дарье Фоминичне). Так это были вы? Гениально! Вторая Раневская!
П е т р П е т р о в и ч. Пошли, друзья! Ведь нас болельщики из «Светлых далей» ждут.
Все, кроме Выдуваева, уходят.
В ы д у в а е в (с сеновала). Ушли… От работы освободили… Жена изменила… Меня за сумасшедшего приняли. Освобожден. От жены освобожден. От дочери освобожден. От друзей освобожден. Внештатная человеческая единица. (Вдруг кричит вслед ушедшим.) Я в профсоюз жаловаться буду! Профсоюз меня должен воспитывать. Профсоюз — школа коммунизма. Я в эту школу запишусь. Я членские взносы аккуратно платить буду…
Где-то недалеко скачут лошади. Звуки духового оркестра.
З а н а в е с
1968—1971