Вбегает Х е н н е с.
Т а у б е. Герр обер-лейтенант, входите: никого нет.
Х е н н е с. Но я видел своими глазами, сюда кто-то вбежал.
Т а у б е. Вам показалось, герр обер-лейтенант.
Х е н н е с. Проверить!
Таубе стреляет из автомата в трупы Андрея, Фатаха и целится в Егора. Егор вскочил — Хеннес отпрянул назад.
Е г о р. Не убивайте! (Поднял руки.)
Х е н н е с. Черт вас возьми! Я говорил!
Т а у б е. Виноват. (Целится в Егора.)
Е г о р. Не убивайте!
Х е н н е с. Отставить! (Егору.) Где есть остальной зольдат?
Е г о р. Н-нет… никого…
Х е н н е с. А вы? Почему вы здесь?
Е г о р. Комиссара… мне велели отнести.
Х е н н е с (живо). Комиссар! Кто есть комиссар? Это! Это?
Егор молчит.
Хеннес выходит из себя, отдает приказание на немецком языке Таубе. Таубе наводит на Егора автомат.
Шелест стонет.
(Егору.) Это?
Е г о р. Да…
Ш е л е с т. Сволочь!
Х е н н е с. Сколько здесь было русских? Я жду…
Е г о р. Тринадцать.
Шелест стонет.
Х е н н е с. Зачем так? Поднять его!
Ш е л е с т. Я… сам… (С трудом встал, опирается о выступ стены.)
Х е н н е с. Господин комиссар, я хочу беседовать с вами. Где есть штаб полковника Климова?
Ш е л е с т. От меня вы ничего не услышите.
Х е н н е с (Егору). Русский зольдат, мы оставляем вас живой. Вы можете сказать, где есть штаб полковника Климова?
Е г о р. Да…
Ш е л е с т. Это не русский!
Х е н н е с. Покажите комиссару, что делает русский, когда перестает быть инструментом. Таубе, дайте русскому зольдату автомат.
Е г о р. Господин офицер… Я… я…
Х е н н е с (показал на Шелеста). Стреляй!
Предатель не может поднять автомат, его руки трясутся. За стеной крики «ура». В Доме специалистов идет гранатный бой.
Ш е л е с т. Вот мои солдаты! Русские!.. В доме… Я слышу тебя, Бубен, слышу! (Падает.)
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Командный пункт Климова — бетонная труба-туннель. Место, где помещается сам Климов, отгорожено плащ-палатками. Справа от зрителей — небольшой стол. Слева — широкая двуспальная кровать. На столе несколько телефонов. В углу пристроился т е л е ф о н и с т. Он не отрывает трубку от уха. Стены туннеля серые, мрачные — освещаются фронтовыми «молниями» — лампами, сделанными из снарядных гильз. На кровати, укрывшись шинелью, спит З о я. К л и м о в разговаривает по телефону.
К л и м о в. «Фиалка»… «Фиалка»… Дорохов? Климов. Докладывай. Жмет? Держись! Терпи, говорю. До «свадьбы» пятнадцать минут осталось. Что-нибудь придумаю. Да. Подкрепленье? Получил. Много. Орлы! Тебе — в первую очередь… А пока от меня помощи ждешь, ты сам Зорину помоги. (Положил трубку.) Хоть бы с полсотни боевых ребят… (Взял трубку первого телефона.) Зорин! Свяжись с Дороховым…
Входит С о к о л.
С о к о л. Товарищ полковник, ваше приказание выполнено. Начштаба сейчас будет.
К л и м о в. Что там?
С о к о л. Подкоп заканчивают. Такой подземный ход под Дом специалистов подрыли — вся наша дивизия разместиться может. Полторы тонны взрывчатки подтащили. Взрыв будет! Ни одного фрица в живых не останется!
К л и м о в. Беги к артиллеристам. Как только услышат взрыв, по ориентирам четыре и шесть — заградительный огонь.
С о к о л. Есть! (Ушел.)
К л и м о в (телефонисту). Подполковника Гончарова.
Т е л е ф о н и с т. Есть! «Ландыш»! «Ландыш»! Я — «Пол-литра». «Пол-литра», говорю, вызывает…
К л и м о в. Какой «пол-литра»? Что за позывной, черт возьми!
Т е л е ф о н и с т. Опять сбился, товарищ полковник! Позывной на эти дни чудной дали: «палитра» какая-то! А что это такое, никто не объяснил. Такого и слова-то нет, наверно.
К л и м о в. Есть такое слово. А не узнал, что оно означает, плохой солдат.
Т е л е ф о н и с т (в трубку). «Ландыш»! «Ландыш»! (Протянул трубку.)
К л и м о в. «Ландыш»! Почему не отвечаешь? Мина у блиндажа разорвалась? Обрыв? Связал? Молодец! Как твоя фамилия? Ерохин? Давай, Ерохин, хозяина. Климов. Чем порадуешь, Гончаров?.. Что? Повтори… Гончаров… (Бросил трубку.) Радист!