З и н а. Непонятный вы. (Решительно встала.) Я позову Елену.
К о л е с н и к о в. Не надо.
З и н а (удивлена). Вы пришли не к ней?
К о л е с н и к о в. Как вы сейчас пели: «Когда с деревьев листья упадут, увы, с земли им больше не подняться…»
З и н а. Там и другие слова есть: «А ветви с нетерпеньем мая ждут, чтоб в листьях новых вновь закрасоваться».
К о л е с н и к о в. То — в песне.
З и н а. Чудесное будет утро.
К о л е с н и к о в. Вот вы говорите «утро» и смотрите на небо. Утро — лишь начало жизни. А жизнь — это лес.
Заливаются птицы.
Слышите, какой тарарам подняли? Вот это, кто больше всех горло дерет, — дрозд. А свистит крапивник — горластый, черт!
Слушают пение птиц.
З и н а. Елена любит вас…
К о л е с н и к о в. А это вы хорошо — про весенние листья.
Зина поднимается по крыльцу на террасу.
Простите меня за давешнее…
З и н а (она секундочку остановилась, махнула рукой). А, все вы, мужики…
Зина уходит. Пауза. Из дома выходит А н д р е й с чемоданом в руках. Не замечая Колесникова, он направляется к калитке.
К о л е с н и к о в. Андрей, погоди.
А н д р е й (останавливается). Здравствуй.
К о л е с н и к о в. Бежишь, майор? Дезертируешь?
А н д р е й (сдержанно). Разреши на глупый вопрос не отвечать.
К о л е с н и к о в. Кого испугался? Меня? Себя? Нас обоих?
А н д р е й. И на это разреши не ответить. (Пошел.)
К о л е с н и к о в. Андрей, я прошу, подожди. (Подходит к Андрею.) Ударь… Не стесняйся, бей. Прямо по сопатке. Два раза ударь — по разу за выстрел, чтобы мои мозги окончательно на место сели.
А н д р е й. Не дури, Алексей.
К о л е с н и к о в (подошел вплотную). Не ударишь?
А н д р е й. Нет.
Колесников неожиданно стискивает Андрея в объятьях.
(Потрясен.) Алексей!!
К о л е с н и к о в. Прости… За все… Сядем. Закурим.
Садятся.
Вчера… будто волчьей ягоды я объелся. Ведь мог убить, мог, Андрей… Вместо того, чтобы спасибо тебе сказать…
А н д р е й. Брось, не надо об этом…
Свертывают цигарки.
К о л е с н и к о в. Ночь не спал, думал.
Закуривают, жадно затягиваются.
Не виноват ты. И Елена не виновата. И люди, которые ей похоронную прислали, они тоже не виноваты: я столько раз умирал! Никто из нас не виноват — война виновата. На рассвете понял. Умное время — рассвет. (Выхватывает из рук Андрея цигарку, швыряет на землю.) Тебе же нельзя. У тебя же, оказывается, половину желудка вырезали.
А н д р е й. Сейчас — можно.
К о л е с н и к о в. И молчал!
А н д р е й. Привык. Ерунда. Я так рад, что увидел тебя…
К о л е с н и к о в. Вчера узнал, что ты уезжаешь… насовсем… обрадовался. (Порывисто.) Не уезжай, Андрей! Без тебя здесь все умрет, все завалится. Не уезжай, слышишь!
Андрей отрицательно качает головой.
Ты не имеешь права, не должен! А меня — отпусти. Нет, Андрей, нет, не спорь. Не могу… Понимаешь, к Елене я только издалека могу вернуться. Утихнет боль у нее, у меня… (Пауза.) Я в себе одного врага победил, своему эгоизму башку отвернул. Нелегко было, не думай. Неужели, думаю, мы с ним, два мужика, два офицера, сотни раз смерти в глаза смотрели, а один раз жизни в глаза не глянем? Не враги же мы, черт побери! Друзьями были, как братья.
А н д р е й (негромко). Спасибо…
К о л е с н и к о в. Я уже с Людкой простился, с тещей.
Пауза.
А н д р е й. Елена о твоем отъезде знает?
К о л е с н и к о в. Нет.
Слышны голоса Ивана Федоровича и Никиты.
А н д р е й. А танкист с Иваном Федоровичем?
К о л е с н и к о в. Нет. И не должны.
А н д р е й (подумав). Тогда — ступай.
Расходятся в разные стороны. Сцена некоторое время пуста.
Входят И в а н Ф е д о р о в и ч и Н и к и т а.