— Нет, Риган, сегодня, пожалуй, не время кататься на лыжах, — сказал Ибен, вытаскивая ее на твердую почву.
Лежа на снегу, Риган услышала звуки сирен приближающихся полицейских машин. Потом послышались знакомые голоса, выкрикивающие ее имя.
Все получилось совсем не так, как планировал Трипп. Его маскировка была полностью разрушена, но через пятнадцать минут это перестало бы иметь значение. Потому что картина Бизли была уже в кузове его фургона. Он взял ключи от машины Джадда. Что касается Риган Рейли, то она все еще пыталась вытащить женщину из автомобиля над пропастью, когда он на полной скорости покидал место событий. Когда все остальные доберутся сюда, его и след простынет. Всего в пятнадцати минутах езды его ожидала другая машина с одеждой и документами.
Однако едва свернув за первый же поворот, он увидел целый караван приближающихся автомобилей. На четырех из них сверкали полицейские мигалки. Когда он на скорости промчался в противоположном направлении, одна из полицейских машин резко развернулась и помчалась в погоню. Койот понял, что уйти от этой погони ему не удастся, а его везению пришел конец.
— Риган! — что было сил закричала Нора.
Все бежали по направлению к Риган, Ибену и Бесси.
— Со мной все в порядке! — крикнула в ответ Риган.
Уинкл не мог поверить своим глазам. Его машина была первой в караване преследования. Именно с телефона в его ничем не приметной машине на подмогу была вызвана полиция. Они все видели, как какой-то автомобиль рухнул с обрыва в пропасть. Когда Ангус остановил машину, они выскочили и бросились бежать вверх по склону. Дочь Норы и Люка Рейли Риган сидела на снегу вместе с еще двумя людьми — мужчиной и женщиной.
Все сгрудились вокруг них. Мужчина с короткой бородкой отчаянно тряс головой. Лежавшая рядом женщина еле-еле шевелилась.
Риган поднялась на ноги, сказала охрипшим от волнения голосом:
— Посмотрите-ка, кого я вам нашла! Я так и предполагала, что они находятся где-то вместе. Хочу вам всем представить исчезнувших Ибена Бина и Бесси Армбакл.
Уинклу показалось, что его сильно ударило током.
— Ибен Бин и Бесси Армбакл! — завопил он. — Так это именно из-за вас я сегодня оказался здесь!
Он повернулся лицом к Джеральдин, которую обнимал за плечи Ангус.
— Мать! — продолжал вопить он. — Позвольте мне представить вам ваших некогда пропавших близнецов!
Джеральдин в изумлении уставилась на него. Потом перевела взгляд на Ибена, который удивительно походил на Дедулю своей белой бородкой. Что касается Бесси, то теперь ее распущенные волосы свисали на щеки точно так же, как у нее самой, когда она их не закалывала на макушке. Джеральдин поникла и заплакала. Впервые в жизни ей представилась возможность обнять своих дорогих детей.
Через пятьдесят шесть лет после их рождения, в густом снегу на одной из холодных вершин Аспена, Джеральдин ощутила теплоту родных сердец. Она думала: уж теперь-то не отпустит их от себя ни на шаг.
Когда все вернулись в ресторан, было решено продолжить веселые торжества, несмотря на последствия газовой атаки и попытки выкрасть картину Бизли. Вокруг все было порушено, Луис пребывал на грани нервного срыва, но когда Джеральдин неожиданно вернулась, сопровождаемая с одной стороны Ибеном, с другой — Бесси, а Ангус замыкал шествие, Луису захотелось расплакаться от облегчения. Так он, собственно, и сделал, когда узнал, что Ибен оказался сыном Джеральдин!
Большинство гостей, правда, в панике разбежались, но вот пресса как раз осталась в ожидании дальнейшего развития событий. Толпы репортеров и операторов по-прежнему ходили кругами вокруг гостиницы. Когда машины вернулись с обзорной площадки, Луис созвал под свои знамена всех служащих, за исключением, конечно, Триппа, и поручил им срочно приготовить яичницу, пончики, много кофе, а также, естественно, принести побольше шампанского. «Я ведь вовсе не разорен, — вдруг осознал он. — Конечно, придется закупить много новой посуды взамен разбитой бежавшими в панике гостями, но, во всяком случае, мне не придется закрывать свое заведение и прятаться от осуждающих глаз».
Джеральдин уселась во главе огромного банкетного стола, держа за руки своих обретенных близнецов. Ее глаза были полны слез, поэтому она иногда отпускала руки своих детей, чтобы залезть в карман, достать оттуда платок и быстро промокнуть им веки. После чего вновь хватала руки Ибена и Бесси и сжимала их еще крепче, чем раньше.