Койот подождал, пока Уиллин и Джадд, привязав как следует Бесси и Ибена к кровати, вышли из дома, чтобы опять направиться в город. Потом он выключил монитор, помахал пленникам и сказал:
— Может быть, еще свидимся с вами, попозже, ребята.
После того как ее нежданные гости удалились, Джеральдин вернулась в сарай, чтобы поработать там еще пару часов. Она надеялась, что не проявила излишней снисходительности в этому парню, к Луису. А вот Риган Рейли ей действительно понравилась. Она показалась Джеральдин честным человеком, и еще к тому же очень сообразительной. Не как подавляющее большинство всех этих хиппи, которые буквально наводнили Аспен в шестидесятые годы и совершенно ничего не делали. Только тренькали на своих гитарах да пели песни про мир.
Было уже почти пять часов вечера, когда Джеральдин вдруг поняла, что страшно замерзла и устала. За весь день она нашла в сарае из полезных вещей только сковородку начала той эпохи, когда Дедуля занялся шахтерским делом. Все остальное, что она находила, было откровенным и никому не нужным хламом. Самым настоящим хламом.
Джеральдин совсем уж было собралась прерваться на сегодня со своими поисками, как вдруг заметила что-то и приподнялась на цыпочки, чтобы посмотреть, все ли она перебрала на одной из полок. Что-то лежало в глубине, как показалось Джеральдин. Тусклый свет от болтавшейся под потолком лампочки не позволял ясно рассмотреть, что там осталось в углу, где полка подходила под самую крышу.
Джеральдин сняла фонарь, висевший на ремне ее рабочего комбинезона. Этот фонарь она всегда носила с собой именно для таких вот случаев, чтобы иметь возможность рассмотреть интересные находки под завалами хлама и никому не нужных вещей. Она направила луч света на полку и высветила толстенную книгу, похожую на каталог библиотекаря или же на альбом фотографий.
Джеральдин придвинула поближе стул, встала на него и потянулась к книге рукой. Полка оказалась такой глубокой, что только кончиками пальцев она сумела дотянуться до корешка книги и пододвинуть ее к себе. Наконец, она смогла вытащить книгу. Быстро осветив обложку, Джеральдин ожидала увидеть, что перед ней действительно альбом, например, со старыми фотографиями Дедули и всего его семейства. Смахнув пыль, она не сдержала радостного возгласа: на обложке действительно были проставлены инициалы Дедули, выписанные высокими серебряными буквами, сверкавшими на коричневом кожаном фоне переплета, — «Б. С.».
Ее глаза наполнились слезами, и она открыла первую страницу:
«История моей жизни: написана Бертоном Спунфеллоу».
Обеими руками Джеральдин прижала книгу к груди. Забыв выключить свет и запереть дверь в сарай, она бросилась обратно в дом и налила себе немного виски «Уайлд Терки». Потом она разожгла камин, уселась в дедово кресло-качалку — любимое его место, подняла взгляд на свой обожаемый дедов портрет, на котором он был в выходном парадном воскресном костюме и разглаживал бородку. Джеральдин подняла свой бокал и предложила тост:
— Как бы сказал ты сам, дорогой мой Дедуля, опрокинем в шахту. — С этими словами Джеральдин одним глотком проглотила виски и вытерла губы. — А теперь я считаю себя готовой узнать все твои тайны.
Она очень надеялась, что именно в этой книге дед расскажет ей о том секрете, узнать который она давно мечтала.
Направляясь домой в своем джипе, Дейзи напевала себе под нос какую-то мелодию. «Все любят массаж», — размышляла она. Вудам и Рейли явно очень понравилась работа ее рук, приносивших расслабление и покой натруженным мускулам.
Перед тем как заняться Кендрой, Дейзи поставила в магнитофон кассету, которую считала самой нежной из своей коллекции записей. Дейзи нравилась эта кассета, потому что ее музыка была похожа на шум океана, на звук волн, мирно набегающих на берег, на крики одиноких далеких чаек. К сожалению, эта музыка напомнила Кендре об одной из картин, которые были у нее недавно украдены, о морском пейзаже на мысе Кейп-Код.
— Может быть, лучше будет сменить кассету? — сказала Кендра. — А то на меня от этих мелодий тоска нападает.