Удар.
В глазах потемнело, звон в ушах перекрыл все остальные звуки. Саша не мог пошевелиться. Сквозь темноту начали прорываться яркие блики. Странно, но боли он не чувствовал. Он ничего не чувствовал. Только звон в ушах. Все остальное исчезло.
Не было больше ни детей со снеговиком, ни пьяного прохожего, ни бабули с пакетами. Никого. Саша лежал на льду один и не мог пошевелиться.
Постепенно блики света стали уменьшаться и превращались в маленькие белые точки, кружащие в воздухе. Звон в ушах проходил. Теперь Саша уже почти не ощущал его. Теперь только тишина. Белые точки превращались в снежинки и кружили над неподвижным телом, немного обжигая приятным холодом лицо.
Что он здесь делает? И почему лежит на снегу? И главный вопрос - где он вообще?
Саша попытался пошевелиться, но тело отказалось слушаться. А может он и не пытался? Зачем вообще куда-то спешить, двигаться, шевелиться? Здесь же так хорошо. Тихо, спокойно, уютно. Только снег и ничего больше.
Постепенно сквозь тишину стали прорываться какие-то звуки. Снег, хрустящий под ногами. Шаги? Кто-то приближался к нему. С каждой секундой хруст снега нарастал и приближался. Точно, шаги, кто-то к нему шел. Значит он все-таки не один. Нужно бы повернуть голову и посмотреть, кто тревожит его, но Саша не хотел. Ему было так уютно и спокойно, что даже поворот головы казался немыслимым преступлением.
Снег кружился в воздухе, рисуя замысловатые фигуры. И почему он раньше просто не наблюдал за снегом? Это же так здорово - просто лежать и смотреть на падающий снег.
Шаги замолкли. Саша слегка повернул голову. Рядом стоял мальчик лет 10-12. Черные яркие глаза, слегка румяные щеки от мороза. Черная заячья шапка-ушанка слегка повернута на бок. У него в детстве была такая же. Старое пальто, где-то с заплатками, заляпанное уже обледеневшим снегом. Поверх валенок натянуты широкие штаны. Саша улыбнулся. Он также делал в детстве, чтобы не набрать снега в валенки, когда прыгаешь в сугроб. А то родители будут ругаться. А уши на шапке всегда завязывал не сверху, как взрослые, но и не снизу, как всегда норовила ему мама. Так не удобно, голову не повернуть и жарко. Он завязывал уши сзади так, чтобы завязки сходились сзади шеи. Так удобней.
Мальчик переминался с ноги на ногу и с интересом смотрел на незнакомца. Саша улыбнулся еще шире. Прикольный пацан, на него чем-то похож. Вон и улыбается так же криво, на один бок. Мама его часто ругала за такую улыбку. Говорила, что таким лицо и останется. Кривым. Нет, мам, ты ошибалась. Не останется. Теперь Саша уже никак не улыбается.
Мальчик протянул маленькую руку. Красная варежка, пришитая на резинку повисла на рукаве.
- А почему ты лежишь? - детский голос эхом раздался в тишине.
- Я не знаю.
- Ты заблудился?
- Наверное.
Мальчик наклонился и взял Сашу за руку. Ладонь была слегка холодной и мокрой. Саша поднялся на ноги, делая вид, что без помощи мальчика ему бы это не удалось.
- Мама говорит, что на снегу лежать нельзя, заболеешь. Пойдем!
Саша отряхнулся от снега, поправил куртку и осмотрелся. Небольшой уличный фонарь освещал место, где он лежал. Но на десяток шагов вперед стояла кромешная тьма. Вокруг не было ни души, только снег.
- Пойдем, я тебе помогу! - мальчик потащил Сашу за руку вперед в темноту.
- А куда мы идем?
- Я помогу найти дорогу! Пойдем! Я знаю куда идти, ты же заблудился, верно? А я здесь всех знаю! Всех-всех!
Саша медленно шел за мальчиком, стараясь не отпускать его руки. Вокруг не было ни души. Фонарь со своим синеватым светом остался далеко позади.. Теперь они шли в полной темноте. Странно, но Саша отчётливо видел свое тело, мальчика и несколько метров перед собой, хотя вроде бы ничего не освещало дорогу.
Наверное, это грустно, когда ты не знаешь дороги домой, верно? Мама говорит, что нужно помогать таким людям. Тем, кто заблудился. - Мальчик крепко держал Сашу за руку и тянул вперёд.
- А почему ты думаешь, что я заблудился?
- Ну ты же не помнишь, кто ты?
Я помню, только я не помню, как сюда попал. - Саша попытался восстановить события в голове, но последнее воспоминание было только о каком-то парне, который просил позвонить в скорую.