Мой папа продолжает смотреть в пол, а не на нас.
— Да… эм, Адам и Шарлотта попали в тяжелую аварию. Очевидно, они решили покататься после возвращения домой… Разве ты не должен был отвезти Шарлотту домой?
— Да, Гил, сэр, да, я был, но мы расстались на танцах… а потом я нашел Минни с Адамом… Да? С ними все в порядке? — Глаза Снэка расширяются, и краска отливает от его лица.
Мой папа вздыхает.
— Нет. Очевидно, Адам потерял контроль над машиной… вероятно, превысил скорость. Шарлотта не была пристегнута ремнем безопасности.
Я не могу унять дрожь во всем теле, хотя мой папа крепко держит меня.
Снэк что-то бормочет про себя.
— Они ей не нравятся.
— Они свернули с дороги и спустились по насыпи, — продолжает папа. — У Адама сломана рука и повреждены обе ноги. Шарлотта была ранена более серьезно.
— Она жива, не так ли? — Произношу я дрожащим голосом.
— Да, — тихо отвечает мой папа, но без надежды.
— Это все моя вина! — Снэк быстро встает с кровати и идет к двери моей комнаты. — Мне нужно съездить к Карпентерам.
Мой папа встает и идет к нему.
— Они в больнице с Шарлоттой. Ее доставили по вертолету в Детский мемориал в городе.
Снэк разражается громкими судорожными рыданиями, которые сотрясают все его тело. Затем он резко ударяет кулаком в дверь моей спальни. Когда он отдергивает руку, она вся в царапинах и крови. Мой отец хватает его и держит, что-то шепча ему.
Я ничего не делаю. Я не знаю, что делать. Я просто смотрю на сцену передо мной. Как я могла быть такой счастливой в одну минуту и парализованной страхом и печалью в следующую?
Я едва замечаю, когда они с папой уходят, кроме того, что папа целует меня в макушку. Я смутно припоминаю, как кивнула, когда папа попросил меня остаться дома с Сидом.
Я начала этот день самым счастливым человеком. А теперь я одинока и напугана.
Ну, не совсем одинока, потому что я слышу, как Сид играет в Марио Карт в другой комнате. Несмотря на то, что он бесит меня большую часть времени, я вдруг скучаю по Клипу и жалею, что он уехал в колледж.
Когда появляются слезы, они льются неконтролируемым потоком. Я точно не знаю, для кого или для чего они предназначены. Шарлотте? Снэку? Мне? Из меня вырываются звуки, которых я никогда раньше не слышала. К счастью, игра Сида достаточно громкая, чтобы он этого не услышал.
Глава 10: 2014 — Утро в лофте
Я просыпаюсь от ощущения, что кто-то облизывает мое обнаженное плечо. Мой мозг начинает работать быстрее, чтобы не отставать от скорости пробуждения тела. Где я? О, точно. Чердак над закусочной. И я в постели… со Снэком. Я заснула так крепко, как только позволила усталости овладеть мной, как будто сон рядом со Снэком был самым безопасным и естественным местом для меня.
Облизывание. Облизывание. Как бы мне ни хотелось, чтобы меня облизывал Снэк, но это не так. Я слишком хорошо знаю, что это Вуки.
Лизать меня в лицо, шею или плечо — это его способ разбудить меня ранним утром, чтобы выйти на улицу.
Самое странное в этом то, что он устроился у меня за плечом и облизывает его. А это значит, что он спит между мной и Снэком. Вуки никогда, никогда не хочет спать между мной и Генри. Он спит в самом дальнем углу кровати от нас и подходит к моей стороне кровати только утром, чтобы разбудить меня. Только когда Генри не в городе, Вуки прижимается ко мне во время сна. Может быть, Вуки может чувствовать что-то, в чем я сама не могу себе полностью признаться. Может быть, Генри не тот, кто мне нужен. Я слышала, что животные могу быть настолько восприимчивы. Это означает, что Вуки устроился поудобнее рядом со Снэком. Похоже, даже крошечных собачек, причем самцов, привлекает Снэк.
Я поворачиваюсь, чтобы погладить Вуки, и прекратить облизывание моего плеча. За милой мордашкой Вуки скрывается еще одна. Снэка. Он все еще крепко спит. Наконец-то он выглядит спокойным и не таким усталым. Потрясающий мужчина. Его светлые волосы и щетина поблескивают в лучах лунного света, проникающего сквозь жалюзи.
Уголки его губ приподняты. Интересно, что ему снится?
Присмотревшись повнимательнее, я вижу, что Снэк снял свитер, который был на нем, когда он лег спать. На мне тоже только майка и мальчишеские шорты. Я вспоминаю, как мне было жарко посреди ночи, как я сняла топ и леггинсы и сбросила их с кровати. Я думаю, мы оба были измучены, потому что ни один из нас, казалось, не проснулся и не заметил, как другой раздевается. Очень плохо! Господи, Мин, что ты делаешь? Мужчина в трауре, оплакивает свою умершую жену, мать своих детей, а ты оплакиваешь тот факт, что у тебя не было полуночной связи с ним!