Вук настойчиво толкает меня своим холодным мокрым носом. От этого никуда не деться. Я должна встать и выгулять пушистый комочек. Я перекатываюсь на край кровати, сажусь и беру стакан воды, который Снэк, должно быть, поставил на прикроватный столик прошлой ночью. Вода прохладная и бодрящая. Я пару раз протираю глаза и встаю. Вуки потягивается и подходит ко мне, расхаживая по одеялу, когда я похлопываю себя по бедру, чтобы сказать ему, что пора вставать и идти заниматься своими делами. Надеюсь, снег прекратился, так что ему не придется прибегать к помощи газеты. Я тихо шикаю на него, зная, что он иногда лает, когда хочет, чтобы я собиралась быстрее. Не хочу, чтобы Снэк проснулся.
Через большое арочное окно в кухне/столовой я не вижу ничего, кроме белого снега. Я подхватываю Вуки и подхожу, чтобы выглянуть наружу. Центр города Даунерс-Гроув выглядит так, как будто на него напал зефирный человек. Даже несмотря на то, что снаружи все еще темно, я вижу, что это белый, пухлый зефирный мир свежевыпавшего снега, отражающий убывающий лунный свет. Очевидно, я проснулась на ледяной планете Хот (прим. переводчика — вымышленная планета из научно-фантастической киноэпопеи Джорджа Лукаса «Звёздные войны»). Здесь очень тихо. Я не слышу ни машин, ни людей. Когда смотрю на часы на кухне, они показывают 5:37. Примерно обычное время пробуждения Вуки. Обычные любители раннего утреннего кофе, вероятно, не появятся в ближайшее время, так как городские снегоуборочные машины, по-видимому, еще даже не выехали.
Я шепчу Вуки:
— Ладно. Пошли. — Я опускаю его на пол, и он бросается к стулу, где лежит моя сумочка. Он знает, что его поводок там. Я выкапываю его и надеваю на него. Затем одеваю его в красно-черную зимнюю куртку в клетку из буйвола. Я ухмыляюсь, надевая его куртку, зная, что эта прогулка будет очень короткой, если ее вообще можно считать прогулкой.
Я хватаю свои джинсы с кровати и натягиваю их, поднимаю с пола большой свитер Снэка, набрасываю его через голову и засовываю ноги в ботинки. Взяв Вуки на руки, мы на цыпочках спускаемся по лестнице и подходим к входной двери. К счастью, Снэк не закрыл дверь, так что мне не нужен ключ, чтобы открыть ее. Прямо перед зданием примерно в двух футах, лежат массивные сугробы после шторма, но не здесь, благодаря навесу над главным входом. Я кладу Вуки на землю, и он делает свое дело.
— Хороший мальчик, Вуки. Хороший мальчик. А теперь, давай, пойдем внутрь, — Вуки не двигается. — Вуки, давай! Мне холодно. Ты замерз. Пойдем!
Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и стоит, дрожа, затем лает пронзительным, требовательным лаем. Он хочет, чтобы я пошла за ним. Черт возьми! Мне действительно не хотелось выходить за дверь.
Здесь чертовски холоднее, чем в левом орешке Таунтауна (прим. переводчика — уникальное животное с планеты Хот, сочетающее в себе признаки рептилий и теплокровных млекопитающих). Я подчиняюсь команде крошечного монарха и делаю два шага, чтобы поднять его. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в кафе, внезапный порыв ледяного ветра заставляет дверь хлопнуть, и я внезапно накрываюсь ледяным мокрым одеялом.
— Блядь! — Я думаю, а потом сразу же говорю вслух. Подняв глаза, я вижу, как сила хлопнувшей двери привела к тому, что куча снега оторвалась от навеса и упала на меня. — Вот черт! — Я стряхиваю с себя столько, сколько могу, но часть остается на спине.
Быстро, с Вуки под мышкой, я бросаюсь обратно в кафе. Осторожно, но твердо опуская его на пол, я показываю ему пальцем.
— Черт возьми, пес. Ты не мог вернуться? Мне обязательно было идти за тобой? — Не тронутый моим предостережением, Вуки стряхивает с себя всю упавшую на него влагу. Я делаю то же самое. Мне нужно снять эту влажную одежду и согреться.
Поднимаясь на цыпочках обратно на чердак, я снимаю с собаки куртку и поводок. Его лапы мокрые, как и мои волосы, шея и спина. Мне нужно полотенце. Здесь все еще довольно темно, и я двигаюсь осторожно, чтобы ни во что не врезаться и не разбудить Снэка.
Внезапно загорается свет. Я подпрыгиваю и хватаюсь за грудь, притягивая своего влажного Йорки ближе. Какой-то неразборчивый крик срывается с моих губ.
Снэк лежит на куче подушек в кровати, мягкое свечение прикроватной лампы отбрасывает тени на все красивые выпуклости и впадины его обнаженной верхней части тела. Должно быть, он разделся, пока я гуляла с Вуки. Скажу, что он выглядит съедобно.