Он понимает.
Показывает нам три пальца на правой руке, и еще один на левой, потому что у него всего по три пальца на руках.
Понимаем, четыре дня назад, и, судя по подсохшим листьям на одежде, тогда это все и случилось...
Четыре дня назад.
Смотрю на него, жуткого, чуждого, все-таки еще раз смотрю в его память, которую он услужливо подставляет мне, снова вижу жуткую ненависть к гостю, которого он сам так любезно заманивал в свой дом, и у которого так терпеливо учился облачать мысли во что-то ощутимое, во что-то нетленное...
...и все-таки...
...и все-таки я не вижу в его памяти ни намека на чье-то убийство. Жгучее желание убить кого-то – да, да, но нет даже мимолетного намека, что он и правда кого-то...
- ...может, арестовать его на всякий случай? – спрашиваю с надеждой.
Детектив презрительно фыркает.
- И как вы это сделаете? Забыли, как он вас к месту пригвоздил, когда мы его позвали? Вы хоть понимаете, что эта тварь с человеком сделает все, что захочет, прикажет нам – мы друг другу глотки перережем, а полиция запишет, что сами виноваты, а он вообще не при чем.
- Ну... эдак ему вообще нет смысла кого-то убивать, мы можем быть марионетками в его руках... как знать, может, мы это все уже делаем не по нашей воле, может, он играет с нами...
Детектив смотрит на меня многозначительно:
- Знаете... мы предпочитаем об этом не задумываться...
Понимаю. Молчу, а что тут скажешь...
- ...так что предпочитаем думать, что все хорошо... Там, у них, тоже сказали, - детектив смеется при слове «сказали», - что если бы этот и правда был виноват, они бы от него костей не оставили... но не видят, чтобы это была его вина... не убивал он никого...
...он сердится, он не понимает, почему есть слово луна, есть слово ночь, но почему нет слова – лунная ночь, не какая-то там какая попало ночь, а именно – лунная, когда вертишь головой, ищешь мраморно-сырный блин луны, и хочется смерть на него целцю весночть, на опаловыое сияние вокруг луны...
Так и будет, говорит словесник, - луна, ночь, снег, опаловый свет...
Нет, нет, сердится он, почему нет, чтобы сразу ночь и луна, луночь какая-нибудь, и сразу опаловый свет – опалуночь, а ведь еще снег в свете луны... свег? Снет? Лунег? Снесяц? А ведь есть еще зимний лес в свете луны... лесяц? Зимес? Зимнес? Почему этих слов нет?
Словесник не может объяснить – почему, словесник никогда не задумывался, почему есть одн слова и нет других слов. Потому что... потому что так заведено, вот почему, и вообще...
Он не унимается, не отстает, он спрашивает, почему в слове луна на самом деле две луны, moon, почему две, когда луна одна, или те, кто придумал это – moon –видели почему-то две луны...
- ...и вот так вы убили его? – не выдерживает детектив, - вот так, да?
Он подает нам сигнал, мощный, сильный – нет, нет, нет.
- Но тогда...
Вздрагиваем, не договариваем, когда из чащи леса показывается не пойми что, с глухим ревом бросается к нам. Он (я не знаю его имени, да у него и нет никакого имени) приказывает нам бежать, вернее, не так, он бежит за нас, он бежит нами, во весь дух, через кочки, через овраги, прочь из темноты леса к спасительному городку, даже не сразу понимаем, что это не наш городок, а поселение чуждых, ненаших, а ничего у них тут, уютно, очаг посреди зала, вокруг очага что-то, на чем можно не то сидеть, не то лежать, наслаждаясь теплом, а можно подняться по извилистой лестнице наверх, в низенькие мансарды, где можно зарыться в мягкие уютные сны и спать до рассвета.
Что-то бьется в стекло снаружи, еще, еще, еще – хозяин утешает нас, делает знак, что ничего, ничего, это не страшно, у него обереги на окнах стоят, и еще много чего, так что не бойтесь, никто сюда не пролезет, а утром они уйдут, света белого они не любят...
Они...
Кто они, думаю я.
Он пытается мне объяснить – но так смутно, так сбивчиво, я не могу проклюнуться через его мысли, разобраться в них, распутать, я их не понимаю...
Оглядываю комнату, хоть на это-то я имею право, смотрю на разбросанные записи, нацарапанные, как курица лапой, это еще что такое, mon с одной о, свег, снет, опалуночь, лесяц (месяца над лесяцом, тьфу, над лесом, что ли?), снежночь (что-то среднее между снегом, нежностью и ночью), гнездом (что-то между гнездом и домом)...
Понимаю.
Спохватываюсь.
Вот черт...
А ведь все так просто...
- Вы... вы искали новые слова, да?