– А будет вот что, милый Эндрю, – ободрила его Елена. – Мы все, и Вы с нами тоже, выпьем горячего крепкого чаю и поедим этих прелестных рождественских пирожков. А потом, если никто не возражает, я приступаю к работе, которую Вы мне поручили – найти убийцу.
Никто не возражал.
– Для начала мы осмотрим место убийства. Тело нельзя трогать до приезда полиции. Надеюсь, за пару дней снегопад утихнет, и мы сможем добраться до помощи. А пока будем держать окно открытым, чтобы подольше сохранить тело от разложения. Эндрю, нужно протопить как следует все комнаты, чтобы мы не окоченели от холода.
– Хорошо, Елена, как скажете. Мы будем Вас слушаться. Ведь Вы такая умная, – прошмыгал заплаканным носом Эндрю.
После чая Елена проследила, чтобы мужчины помогли Эндрю жарко растопить камины во всех комнатах, и распорядилась, чтобы Роберт и Эдвард возвращались в свои комнаты и не отпирали дверь никому, как и ночью.
Потом она предложила Николасу и доктору Альберту держаться вместе и не расходиться поодиночке.
Решено было подняться в кабинет лорда Генри Эшли, чтобы осмотреть место убийства, в поисках любых улик, которые могли бы пролить свет на это преступление.
В кабинете было холодно, как в морозильной камере. Эндрю сказал, что вчера ночью уже открыл предусмотрительно окно и так и оставил его открытым.
На седых висках бедного лорда Эшли застыли серебряными звездами заиндевевшие снежинки. Снег лежал замерзшей ледяной коркой повсюду – на полу, на столе, на диване, на камине и на книжных полках. Сюрреалистическая картина – смерть в белых одеждах.
Елена подняла с пола записку с непонятными словами, написанными кровью «ПОМНИ K….» и показала своим спутникам. Те изумленно пожали плечами и не нашлись, что сказать. Никаких ассоциаций не пришло в голову.
Затем Елена осторожно приподняла закостеневшую голову и руку лорда Эшли и высвободила документ с наброском завещания, которое решили прочитать позже, в более теплой обстановке.
Орудие убийства, великолепный старинный кинжал ручной работы, они оставили на месте, до приезда полиции. Было невыносимо холодно. Николас и доктор Альберт решили, что смотреть здесь больше нечего и предложили спуститься вниз, например, в малую гостиную, где уже был затоплен камин, и комната успела согреться.
Но Елена все еще медлила. Она в десятый раз обходила кругами рабочий стол и тело лорда Эшли и, сосредоточенно нахмурившись, что-то явно обдумывала.
– Меня смущает положение тела. Убийца воткнул кинжал прямо в спину, нет никаких признаков борьбы. Это значит, что не было никакой ссоры. Очевидно, что лорд Эшли совершенно спокойно занимался своими делами с документом на столе и не ожидал этого удара. При этом он абсолютно точно знал, кто находится у него за спиной, так как стол расположен лицом к двери. Пройти незаметным невозможно. Кто и зачем находился за спиной работающего лорда Эшли? Здесь ведь совсем мало место для любого человека – небольшое узкое пространство рядом с каминной полкой, защитным от жара экраном и спинкой кресла, и это пространство совсем неудобно для поддержания какой-то ни было беседы.
– Леди Ребекка – это единственная женщина, которая могла зайти и обнять его со спины. Это выглядит вполне естественным, – предположил Николас. – Она заходит, несет ему чашку чая, хочет пожелать ему спокойной ночи, ласково обнимает его за плечи и наносит удар ничего не подозревающему мужу. Линда никогда не проявляла к нему таких нежностей. А больше из женщин и некому…
– Да, это звучит весьма правдоподобно, – ответил доктор Альберт. – В тот вечер у леди Ребекки было платье с просторной бархатной накидкой, в которой можно было упрятать кинжал.
– Но мы, кажется, уже решили, что она не делала этого. Вы забыли? Крик. Такой жуткий, протяжный крик раненого животного. Даже очень хорошая актриса вряд ли изобразит такой звук – после поцелуя мужа на ночь и хладнокровного удара в спину, – возразила Елена.
Она все не уходила и, дрожа от холода, пыталась себе представить сцену убийства. Если не леди Ребекка, то это кто-то другой, кто-то очень близкий. Если бы это был кто-нибудь из слуг – под предлогом подбросить в камин поленьев, то лорд Генри, скорее всего, остановился бы в своей работе, прогулялся бы до книжных шкафов или присел бы на диван, пока они не закончат свою работу.