– Линда заметно нервничала, и я даже знаю почему, – улыбнулся Николас
Елена смутилась и опустила глаза.
– Ну, это не имеет отношения к делу, – заметила она.
– Ну и Роберт, конечно. Вчера вечером он был особенно мрачен. Даже Эдвард по сравнению с ним был просто ангелом, – добавил Николас.
«Не за что зацепиться, – думала Елена, допивая остатки чая. – Тем лучше. Мне будет легче работать в команде, в которой нет места подозрениям.»
Похоже, гости лорда Эшли вне подозрения. Убийцу нужно все-таки искать среди родных. Елена давно знакома с этой знаменитой семьей, и, так или иначе, с различной долей деталей, знала обо всех трагических событиях, которые происходили под крышей этого дома: потеря рассудка дочери Анны, несчастный случай с ребенком Линды, трагическая гибель любовницы лорда Эшли Николь – матери Эдварда. Каждый из этих страшных несчастий легко мог бы стать мотивом для убийства.
Да, не только деньги. Месть – жесткое, как удар кнута, обжигающее слово, в котором есть все: и боль, и слезы прожитых лет. Чьи раны уже затянулись, а чьи раны все еще кровоточат? Это и предстояло выяснить.
– Что касается меня, то я весь вечер провела в Чайной комнате с леди Ребеккой, Робертом, Джеймсом и Линдой. В комнате у камина было жарковато, и я один раз выходила в дамскую комнату припудрить носик…Часам к одиннадцати мы с леди Ребеккой… – начала было она.
– Ах, оставьте, Елена. У Вас меньше всего мотивов из всех в этом доме. Похоже, у горничной… как ее там … Агаты и то больше интереса в смерти лорда Генри, чем у Вас. Вы богаты, успешны, умны и добры. И Вы достаточно далеки от всех этих драм и интриг семейства. Вы – всегда украшение этого дома – сверкающий своей безупречностью бриллиант, – галантно сказал доктор Альберт.
– Ну что Вы такое говорите, Вы мне льстите. А, впрочем, Вы невнимательно читали мои книги. В них чаще всего убийца тот, на кого меньше всего можно подумать, и иногда бриллианты бывают фальшивыми, – смеясь ответила Елена. – Да, кстати, я хотела вас спросить – посмотрите внимательно. Вы уверены, что это почерк лорда Генри Эшли?
Все трое сыщиков одновременно склонили головы над документом и шелковистый локон волос Елены мягко коснулся щеки Николаса.
Он вздрогнул, как от удара током, и невольно повернул лицо ей навстречу. Между ними явно зарождалась химия. Елена уткнула пылающее лицо в документ, но строчки расплывались.
«Этого еще не хватало…», – лихорадочно метались мысли в ее голове. – «Возьми себя в руки, дорогая…Но, черт побери, он ей действительно нравится. Так нравится, что хочется повернуть пунцовое от смущения лицо навстречу этим неотразимым ямочкам на щеках и отдаться захватившей их обоих минуте обжигающей страсти.»
Николас чувствовал кожей электрические импульсы, исходящие от Елены и проклинал в эту минуту доктора Альберта, неспешно и сосредоточенно изучающего последние слова лорда Эшли.
Жаркий поцелуй, казалось, абсолютно неизбежен. Они оба это знали. Не будь здесь доктора – это непременно бы случилось.
– Не уверен, – сказал ничего не замечающий доктор. – Кажется, что это его почерк, но стопроцентной гарантии я дать не могу. Надо сравнивать с его другими документами. А почему Вы спрашиваете?
– Меня смущает, что в Рождественскую ночь он решил поменять свое завещание. Это выглядит довольно подозрительно. Для подписи завещания нужны понятые, как правило, это должны быть посторонние, не упомянутые в документе люди. А ведь в доме, как мы понимаем, были только близкие ему люди.
Даже если предположить, что я, как самый далекий от семьи человек, могла бы быть понятой... Но он не предупредил меня… или он собирался сделать это с утра?
– Действительно, это не самое подходящее время и место для написания нового завещания, – задумался доктор Альберт. – Что-то должно было произойти в этот день, что подвигло его заниматься таким необычным и довольно трудным делом в святую Рождественскую ночь.
– Не могу ничего сказать про почерк. Я никогда не видел его раньше, – сказал, наконец, Николас, медленно остывая от охватившего его желания. – Поговорим с остальными, может, кто-то прольет свет на эту запутанную историю. Как насчет Джеймса и Линды?