Новоявленные детективы Елена, Николас и доктор Альберт с серьезными и озабоченными лицами перемещались по погруженному в безмолвный ужас замку и выстраивали свои многоуровневые теории и подозрения.
От Марии немного толку. Она без устали причитала, сердилась, ругалась и проклинала всех и вся. К ней и подойти-то было боязно – так похожа она была на раскаленную докрасна сковородку, плюющуюся обжигающим маслом во все стороны. Ну и еще горничная Агата, поселившаяся в покоях леди Ребекки. Дрожала, как осиновый лист, безутешно плакала и переводила пачки бумажных носовых платков из запасов своей любимой госпожи.
Кому-то нужно было всерьез позаботиться о жизнеспособности замка, угодившего в снежный капкан и о жизнедеятельности наполовину парализованных страхом людей. Объективно оценив сложившуюся ситуацию, пораскинув закаленными жизненным опытом мозгами, дворецкий Эндрю решил взять управление замком в свои руки.
Он представлял себя этаким старым морским волком, продубленным насквозь солеными ветрами, старшим помощником капитана, взявшего на себя штурвал погибающего корабля. Капитан погиб, половина команды вырублена морской болезнью и цингой, вокруг бушует смертельная буря, на горизонте маячат пиратские флаги. И только от его четких и решительных действий зависит судьба оставшихся в живых.
Дел у Эндрю было по горло. С самого раннего утра он хлопотал по хозяйству. Навести порядок в доме после бурного Рождественского праздника, растопить камины во всех комнатах, сделать срочную инвентаризацию запасов прочности и рассчитать продукты как минимум на три дня. Попеременно приводить в чувства отчаявшихся слуг, приготовить достойный завтрак для домочадцев и гостей замка, продумать до мелочей меню на обед и ужин. А еще неплохо было бы поразмыслить хорошенько, что все-таки произошло накануне в кабинете лорда Генри Эшли и кто виновен в его смерти.
Именно этим он и занимался, помогая ни на минуту не замолкающей Марии чистить овощи к обеду, который они планировали подать к трем часам дня. Мария бубнила ругательства себе под нос, но Эндрю уже давно не слушал ее, погрузившись в сложную аналитическую работу, происходящую в его солидной, украшенной старомодными бакенбардами голове.
Уже второй раз за день после завтрака на пороге кухни вдруг материализовались голодные сыщики – Елена, Николас и доктор Альберт.
«Видимо, работа у них очень тяжелая и требует постоянной подпитки мозга, этак мне не прокормить их за три дня…», – подумал Эндрю и услужливо засуетился, собирая им что-нибудь вкусненькое перекусить.
– Не беспокойтесь так, Эндрю, нам бы просто чайку, да кусочек пирога, – попросил доктор Альберт.
– Сейчас все будет в лучшем виде, идите, пожалуйста, в столовую, я принесу Вам покушать к чаю. Еще бы, нужно хорошенько подкрепиться для ясности мозгов, чтобы раскрыть это ужасное преступление, – ответил Эндрю.
Детективы расположились в столовой, уже сверкающей чистотой стараниями вездесущего Эндрю. Через десять минут на свежей белоснежной скатерти ароматно дымился свежезаваренный чай, восхитительно пахла яичница с поджаренной ветчиной, теплые гренки сочились маслом. В приятную нагрузку была подана нарезка соленой буженины, абрикосовый джем и коробка шоколадных конфет – специально для Елены.
Эндрю разложил еду на столе, но не уходил, а стоял, как приклеенный, смущенно переминаясь с ноги на ногу, застряв возле дверей. Ему явно хотелось узнать, как продвигается расследование, и высказать свое скромное мнение по данному вопросу.
– Странное это дело, – нерешительно начал он. – Вы позволите мне высказать кое-какие соображения, пришедшие в мою старую седую голову?
– Конечно, Эндрю. Мы как раз хотели с Вами поговорить, – подбодрил его Николас. – Вы ведь столько лет знаете эту семью. Может, Вы заметили что-нибудь неладное, что-то необычное, что может помочь нам в нашем деле.
– Да-да…вот именно неладное. Массажная подушечка для ног. Такая шелковая, в сиреневый цветочек. Она стояла у дивана, а на ней был плед. А должна была стоять под столом. Вот это неладно, совсем неладно.
Детективы одновременно уставились на Эндрю с одинаково изумленными лицами.
– Подушечка для ног? О чем это Вы толкуете? – спросила Елена.