– Видите ли, лорд Генри в последние годы страдал от болезни ног, они постоянно отекали, было нарушено кровообращение и болели суставы. Врачи рекомендовали ему при отдыхе на диване или работе за столом использовать специальную массажную подушечку для ног. Так вот, лорд Генри сидел за столом, а подушечки не было. Она была совсем в другом месте – у дивана, в правом ее углу, у настольной лампы, где он обычно читал перед сном, укутавшись в плед.
– И чтобы это значило? – озадаченно спросил доктор Альберт, не забывая о сочащихся маслом румяных гренках.
– Наверное, он сначала сидел на диване и массировал ноги рядом с диваном, а потом пересел работать с документами за стол, а подушечку не стал с собой брать. Пока не пойму, что здесь такого неладного, – скептически заметил Николас.
– Нет, господин Николас. Вы плохо знали лорда Генри. Он был невероятный педант и аккуратист. Он всегда неукоснительно следовал требованиям врачей, не пропускал прием лекарств и строго следил за этой подушечкой. Их было две – одна у дивана, а вторая под столом. Но за пару недель до Рождества та, что под столом, сломалась – она сейчас в ремонтной мастерской. И лорд Генри всегда переставлял оставшуюся подушечку в зависимости от того, где он находился. Я наблюдал эти перемещения ежедневно по двадцать раз.
– И чтобы это значило? – глуповато повторил свой вопрос доктор Альберт, налегая на кусочки поджаристой ветчины.
– Тут явно что-то неладное, – как попугай, хлебнувший бренди, заладил Эндрю. – Похоже, что лорда Генри убили не за столом, а где-то в другом месте кабинета, а потом уже мертвое тело усадили за стол, как будто он там и сидел. А вот зачем – не могу сказать.
Умозаключения дворецкого сильно подействовало на детективов. Они долго молчали, многозначительно переглядывались и с трудом переваривали услышанное.
– Не исключено, что так оно и было, – в конце концов произнес Николас. – И это значит…
– И это значит, что завещание – это подделка, ложный след, чтобы направить следствие по неверному пути, – завершила его мысль Елена.
– А еще это значит, что убийца плохо знал привычки лорда Генри и промахнулся с подушечкой. То есть, это человек не из семьи. Вы, я, доктор Альберт и, возможно, Эдвард – все мы вряд ли знали об этой подушечке, в отличие от всех домашних, в том числе и слуг, проживающих в доме. Неожиданный поворот…, – мрачно закончил Николас.
– А еще это значит, что убийца дьявольски умен. Если это кто-то из домашних или слуг, то он мог намеренно не переставить подушечку от дивана к столу, чтобы указать на явный промах далекого от семьи человека и отвести подозрение от себя, – сделала свой вывод Елена и откусила кусочек шоколада.
Позже Эндрю дали почитать завещание, и он был вынужден признать, что это похоже на почерк лорда Генри. Это окончательно запутало следствие, так как все предыдущие рассуждения о загадочной подушечке и поддельном завещании остались всего лишь рассуждениями. На вопрос о записке «ПОМНИ К-…» он долго скреб в лысой макушке, но так ничего толкового и не предложил.
Борясь с надвигающейся усталостью, Елена попросила Эндрю рассказать все подробности вчерашнего вечера с момента после ужина и до обнаружения тела покойного. И вот что они услышали.
«После ужина мы с Марией и Агатой занимались уборкой на кухне и в столовой. Нам было весело, мы управились довольно быстро, и у нас еще было время, чтобы выпить по чашке чая перед последними хлопотами перед сном.
Музыкальный концерт Линды уже закончился, господа разошлись в Чайную и в Клубную комнату, отдыхали, играли в карты и в шахматы, приятно проводили вечер. Довольные, что вечер удался, мы с Марией и Агатой следили за порядком и прислуживали по необходимости гостям, сидели в комнате Марии, пили чай и разгадывали кроссворды.
Часам к одиннадцати я решил выйти на улицу и разгрести снег хотя бы от дверей и окон, чтобы нас не завалило до крыши. Я тепло укутался и выбрался в ночь. Я начал разгребать снег под окном, которое выходит из коридора, ведущего мимо библиотеки и Клубной комнаты, как вдруг заметил, как с черного хода кухни вышел мужчина. Нас разделяло несколько десятков метров, мой фонарь перегорел, видимость была плохая, так что он меня точно не видел. Он вышел и стоял ко мне спиной. К сожалению, я не узнал его. По росту и комплекции это мог быть Роберт или молодой Эдвард – они оба высокие и худощавые. Мне показалось очень странным, что на нем была только рубашка и брюки, никакой верхней одежды. Я подумал, что может он много выпил, заболела голова, захотелось подышать свежим воздухом и перекурить.