Елена и Николас остались одни в столовой. Мерно тикали напольные часы, тихонько потрескивал огонь в камине, снежная буря по-прежнему уныло завывала за окном, бросая охапки ледяных игл в стонущие стекла высоких стрельчатых окон.
Елена подняла глаза и взглянула на Николаса. Конечно, он уже давно смотрел на нее, не отрываясь, подмечая с щемящей нежностью в сердце каждую усталую морщинку на ее слегка побледневшем после бессонной ночи и тяжелого дня лице.
– Что Вы думаете об этом деле, дорогая Елена? – спросил Николас
– Я думаю, что это дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Слишком рано делать поспешные выводы. У многих членов семьи был мотив для убийства. Борьба за наследство, застарелые раны, месть за причиненную боль. Простите, Николас, я бы хотела побыть одна наедине с своими мыслями и рабочим блокнотиком, куда я занесу для дальнейшего анализа всю полученную информацию. Вы не проводите меня до моей комнаты? И, кстати, по пути я бы хотела взглянуть на вашу незаконченную шахматную партию и коробочку сигар, которую курил доктор Альберт.
Они вместе вошли в Клубную комнату, которая как раз была недалеко от столовой. За исключением того, что вся посуда была убрана и вокруг наведен идеальный порядок, все здесь осталось по-прежнему со вчерашнего вечера. Шахматные фигурки одиноко поблескивали на старинной доске ровно в том порядке, как их оставили игроки. Атака доктора Альберта была в самом разгаре.
Елена внимательно посмотрела на позиции фигурок, потом провела рукой по коробочке с сигарами. Восхищаясь вслух изящностью этой вещицы, она непринужденно приоткрыла резную крышечку, заглянула внутрь, посмотрела на содержимое, вдохнула аромат гавайского солнца и закрыла. Только ей одной было слышно, как заскрипели дверцы от маленьких ящичков в ее голове.
Чуть позже Николас галантно проводил Елену до ее комнаты на втором этаже, и они договорились встретиться уже за обедом, когда услышат гонг дворецкого Эндрю. Время было час дня, и у обоих оставалось достаточно времени до трех часов дня для того, чтобы проанализировать полученные факты, улики, информацию и предложить свои версии убийства.
Глава 20. Узор преступления
Заверив Николаса в том, что будет осторожна и не станет бродить по дому в одиночестве в поисках дополнительных улик, Елена с явным облегчением закрыла дверь своей спальни и повернула ключ в замке.
Она подбросила пару поленьев в камин, с трудом согревающий просторную комнату с трехметровыми потолками, достала блокнот для записей и ручку, коробочку любимого шоколада, забралась с ногами в кресло и завернулась в пушистый плед.
Ей не терпелось остаться один на один с мыслями, разложить по порядку всю поступившую ей запутанную информацию, расположив отдельные факты в логические цепочки, в соединении которых мог проявиться скрытый узор. Узор преступления. Из своего пока ещё не очень обширного, но вполне успешного опыта участия в расследовании преступлений Елена знала, что довольно часто поиски истины похожи на кропотливое рукоделие. Сначала у тебя в руках абсолютно белое полотно и полная корзинка клубков разноцветных ниток. Ниточка за ниточкой, стежок за стежком после часов и бессонных ночей усердного труда, концентрации и предельного внимания к мелочам перед глазами рано или поздно возникает картинка целого. Да, на практике все было так. Монотонный и бесконечно рутинный труд порой выматывал самых стойких и бывалых полицейских и сыщиков в их ежедневной работе.
Но Елена не рассчитывала, что в данном деле простой логический анализ фактов сразу же приблизит ее к разгадке. Слишком много желающих смерти одного человека собрались под одной крышей в Рождественский вечер, слишком много боли и слез помнят холодные камни стен замка Лакримоза, слишком глубоки раны, нанесенные лордом Генри Эшли своим близким.
Чтобы разгадать тайну убийства, необходимо распознать тончайшие, невидимые нити, связывающие настоящее и прошлое. Тем не менее, Елена осознавала, что без вдумчивой аналитической работы над проверкой и сопоставлением всей информации ей не придет вдруг светлое озарение в виде гениальной музы частного сыска. Чудес не бывает. Так что пришла пора хорошенько потрудиться.