Что-то незаконченное еще было в этом деле. Вопросов больше, чем ответов. Елене так и не удалось разгадать тайну расфокусированного взгляда Миранды. А также оставались нераскрытыми тайны Роберта и доктора Альберта, которые лгали и скрывали правду в своих показаниях. И Елена знала, что не сомкнет глаз, пока тайное не станет явным. Какие документы сжигала Линда в ночь после убийства? И, в конце концов, куда подевалась пенка от молока?
Через полчаса Миранда была заперта в своей комнате. Елена и Эндрю оставили ей еды и воды. Бедный Эндрю держался и старался уже ничему не удивляться. Его корабль с бешеной скоростью летел прямо на рифы. Нельзя было терять мужества и самообладания. Еще был шанс спасти жизни уцелевших членов команды корабля. Несмотря ни на что, нужно было продолжать жить и бороться. Что-то подобное проносилось в его убеленной сединами голове, когда он взял в руки полустёртую от сотен прикосновений деревянную колотушку и гулко ударил в гонг, приглашая всех выживших к столу. Было три часа – время обеда.
Глава 22 Смятение за обеденным столом
Общество, собравшееся за обеденным столом, пребывало в явном смятении. Взволнованные домочадцы и гости замка бурно обсуждали последние события – поступок Миранды и ее признание. Все присутствующие разделились на два противоположных лагеря. Джеймс, Линда и доктор Альберт безоговорочно поверили в признание Миранды.
– С тех пор как она появилась в нашем доме, признаюсь честно, я побаивался однажды встретиться с ней один на один где-нибудь в темном закоулке замка. Ее нелюдимость и довольно мрачный вид всегда нагоняли на меня тоску. Иногда мне казалось, что у нее с головой не все в порядке, как видите, мои опасения были не напрасны, – рассуждал Джеймс, элегантно управляясь с хорошо поджаристыми крылышками куропатки.
– Я тоже от нее не в восторге и терпела ее причуды только потому, что Оскар ее просто обожал. Бедный мальчик, это будет для него большим ударом, – поддержала мужа Линда.
Маленький Оскар, мучительно переживающий смерть дедушки, сослался на головную боль и попросил принести ему обед в комнату. Он пока еще ничего не знал о том, что его любимая нянечка призналась в убийстве. Пока ему сказали, что она приболела и побудет в своей комнате до приезда врача.
– В клинической психиатрии есть такое понятие – идея фикс, – с глубоким знанием вопроса сказал доктор Альберт. – Человек, пораженный однажды идеей фикс, может годами ее вынашивать, холить и лелеять, кормить своих демонов до тех пор, пока эта идея не завладеет им целиком и полностью, как раковая опухоль, пожирая его изнутри. И однажды, под влиянием стечения подходящих обстоятельств, внезапно наступает критический рецидив, и идея выплескивается наружу – как вскрывается гнойник. Тоже самое произошло с Мирандой. Глубоко религиозная женщина, фанатично непримиримая к человеческим слабостям и ошибкам, она решила однажды, что ей дано право судить о том, достоин ли лорд Генри Эшли, со всеми его грехами, жить на этой земле.
– А жажда денег, наследство, позволяющее ей начать новую жизнь, приблизило развязку, – заключил Джеймс.
Елена, Роберт, Эдвард и Николас занимали более скептическую позицию. Они не были уверены на сто процентов, что Миранда говорит правду и искали оправданий.
– Вы забываете, есть вероятность, что завещание – это подделка. Мы не знаем это наверняка. Только профессиональные криминалисты-почерковеды смогут в этом разобраться. Если следствием будет признано, что завещание – это фальшивка, то вся версия, выданная Мирандой, рассыплется, как песочный замок. Ее заявление, что лорд Генри Эшли работал над этим документом, когда она вошла в комнату, будет недействительным, – вступился за Миранду Николас.
– Чисто теоретически, Вы правы, – неохотно согласился Джеймс. – Без этой специальной экспертизы мы не можем быть уверены в подлинности этого завещания.
– Кроме того – окно. Меня смущает окно, – тихо сказала Елена.
– А что с окном? – переспросила Линда.
– По рассказу Миранды лорд Генри Эшли встал и открыл окно, чтобы впустить свежего воздуха. И она не сказала, что он или она сама его закрыли потом. Когда мы прибыли на место преступления вчера ночью, насколько я помню, окно было закрыто. Разве не так? Кто-нибудь припомнит, кто закрыл окно?
Все помолчали, обдумывая реплику Елены. Она умела отмечать детали, на которые никто другой не обратил бы внимание. Пришлось признать, что никто не закрывал окно, потому что на момент появления свидетелей смерти лорда Эшли в его кабинете окно было закрытым. На всякий случай переспросили дворецкого Эндрю и Марию. Эндрю сказал, что он лично открыл окно на ночь, для сохранности тела жертвы на месте. Оскара, Агату или леди Ребекку, по-прежнему находившуюся без сознания, спрашивать об этом не имело смысла, так как окна в замке Лакримоза были такие тяжелые и неповоротливые, что им просто физически было бы не под силу справиться с ними.