– Понимаю, почему Вы все на меня уставились. – сказал Роберт. – Я действительно вышел из-за стола за несколько минут до гибели Марии, но я непричастен к ее смерти, спросите у Оскара, я уже был в его комнате, когда услышал шум.
– Хорошо, мы это выясним позже. Эндрю, припомните, пожалуйста, ведь кроме Вас вряд ли кто-то сможет поделиться этой информацией. Что ела и пила Мария, и когда это было? – уточнила Елена.
– Мы пообедали вместе минут за сорок до трех часов дня. Я почти ничего не ел, не было аппетита. Мария ела суп из овощей и крылышки куропатки. Потом мы пили чай с вчерашними пирожками. Больше ничего. Клянусь, что никто не заходил на кухню с тех пор и до минуты смерти Марии, так как мы вместе по очереди подавали на стол и разминуться с убийцей было невозможно. И мистер Роберт не заходил на кухню, я это тоже могу подтвердить.
– А что с посудой, из которой ела и пила Мария, Вы ее не трогали? Она осталась на кухне? Полиция сможет поискать там следы яда, – предположил Роберт.
– К сожалению, это вряд ли будет возможным, ведь Мария у нас была чистюля. Она сразу вымыла и убрала за собой посуду. Если там был яд, то полиция уже не сможет его обнаружить, – ответил Эндрю.
– У меня такой вопрос ко всем. Кто из вас знал, из какой посуды обычно ела и пила Мария. Были ли у нее любимые тарелки и чашки? – спросила Елена.
– Хороший вопрос, – ответила вдруг Линда. – Я знаю наверняка, что все последнее время она принимала пищу из набора посуды, который я подарила ей на день рождения. Элегантный французский фарфор. Мария была очень рада подарку и пользовалась исключительно им.
– Подтверждаю, что это правда. Мария никогда не использовала другую посуду, будучи привязана к этому подарку, – сказал Эндрю.
– Кто еще знал об этом? – строго спросила Елена.
– Полагаю, что знали все, кто тогда присутствовал на этом дне рождении. Все, кроме доктора Альберта, Николаса, Эдварда и Вас, Елена, – ответил Роберт. – Я хорошо помню этот день. Мария была просто счастлива и действительно сказала, что теперь она будет есть только из этой посуды.
– Получается, что Вы автоматически исключили нас из списка подозреваемых? – спросил доктор Альберт.
– Это дело такое запутанное, что я пока ни в чем не уверена, я всего лишь изучаю факты, – уклончиво ответила Елена, избегая прямого взгляда доктора Альберта.
– Я понял! Я все понял! – вдруг воскликнул доктор Альберт. – Убийца заранее подсыпал яд в пустую тарелку или чашку Марии. Он знал, что никто, кроме Марии не прикоснется к этой посуде. Это можно было сделать в любое время, хоть ночью, пока все спали. Чисто теоретически это могла сделать и Миранда. Возможно, Мария представляла для нее угрозу, и она решила убрать ее со своего пути. По какой-то физиологической особенности крепкого организма Марии яд подействовал не сразу, а позже.
Многим из присутствующих эта версия развития событий показалась вполне реалистичной и правдоподобной. По крайней мере, она исключала фантастическую вероятность, что в доме действует не один, а два убийцы. Чтобы не нагнетать еще больше и так тяжелую психологическую обстановку, большинством голосов было решено пока приостановиться на этой версии убийства до приезда полиции, при этом сохранять на всякий случай осторожность. Елена не стала спорить. Ей нужно было время, чтобы как следует перетасовать карты новых фактов и обдумать случившееся.
Решили, что все мужчины, кроме Роберта, которому нужно было быть рядом с сыном, отправятся на улицу – снег утихал, и нужно было попытаться починить электричество и телефонные провода и максимально, насколько хватит сил, разгрести снег на подъездной аллее к замку. Горничную Агату отправили присматривать за леди Ребеккой, а Линде и Елене предложили побыть до ужина в своих комнатах.
Глава 23 Кровные узы
Каждый кусочек этой картины Линда знала наизусть. Звучные оттенки приглушенного зеленого, нежного персикового и мягкого красного сливались в прекрасную мелодию любви. Линда никогда не уставала любоваться «Портретом четы Арнольфини» Яна ван Эйка. В сотый раз Линда любовно разглядывала мельчайшие детали, шифры и ключи, оставленные автором потомкам в своем произведении.
Тонкими ухоженными пальчиками Линда провела по белой собачке в углу картины. Белая пушистая собачка – символ супружеской верности.