Воображение унесло ее в недобрый сумрак темного коридора с старыми портретами членов семьи Эшли. В тусклом свете догорающей свечи едва заметны смутно узнаваемые тонкие черты прекрасного женского лица. С потерявшего от времени краски темного холста на Елену смотрели тревожно, пронзительно и насквозь невероятные, как космос, холодно отрешенные и необъяснимым образом слегка расфокусированные во времени и в пространстве стальные глаза юной Анны, дочери лорда Генри Эшли, живущей в мире грез в психиатрической больнице в Квиллинг-Таун.
Елена вздохнула, провела дрогнувшей рукой по усталым глазам.
– Миранда не убивала лорда Генри Эшли. Она от природы левша и не могла нанести два смертельных удара левой рукой под правую лопатку с наклоном вправо под углом сорок пять градусов. Это физически невозможно. Она не убийца, а несчастная жертва обстоятельств, мужественно взвалившая на себя чужой крест. Ваш крест, Роберт. Она любила Оскара, своего племянника, как родного сына, и не могла допустить, чтобы он волей судьбы остался не только без матери, но и без отца. Миранда – родная сестра Анны, незаконнорожденная дочь лорда Генри Эшли. Я думаю, что она заподозрила Вас в убийстве лорда Генри Эшли, решила спасти Вас от виселицы и самоотверженно взяла вину на себя. Роберт, пришло время признаться, что Вы скрываете?
– И правда…Ведь Миранда левша, здесь я с Вами согласен, об этом все знают. Но почему Вы решили, что она сестра Анны?
– Взгляд… Легкое расфокусирование, не косоглазие, а именно расфокусирование – это очень редкая глазная болезнь. Не нужно быть светилом медицинских наук, чтобы понимать, что такие характерные черты передаются только по кровному родству. Вы же помните Анну, у нее были такие же глаза.
– Верно, я всегда думал, что Миранда мне ее немного напоминает, но не мог представить, что она является сестрой Анны. Интересно, знал ли об этом лорд Эшли?
– Сомневаюсь в этом. Миранда так и не призналась отцу, возможно, презирая его за безответственную личную жизнь, иначе она уже давно бы устроила свою судьбу по-другому. Роберт, расскажите правду.
– Я не убивал его. Вчера за ужином я получил в кусочке торта вот эту записку, – начал свой рассказ Роберт. Он достал записку из кармана брюк и передал Елене.
«В новом году Вы забудете все старые обиды, и Ваше сердце наполнится любовью. Не забудьте поделиться ею с близкими Вам людьми. Любовь в виде регулярных подарочков и денежек для близких очень даже приветствуется. ЖДУ ТЕБЯ СЕГОДНЯ В 22.30 У СЕБЯ В КАБИНЕТЕ, ОБСУДИМ УСЛОВИЯ МОЕГО НОВОГО ЗАВЕЩАНИЯ»
– Когда я вошел в его кабинет вчера около половины одиннадцатого, он был уже мертв. Не раздумывая, я проверил его пульс и, наверное, в этот момент случайно запачкал кровью рукав рубашки, что я заметил гораздо позже, уже в комнате у сына. Рядом с остывающим трупом я испугался, запаниковал и потерял над собой контроль. В полном смятении я вышел из кабинета, на автомате зашел в комнату сына и, ничего не соображая, занялся играми в железную дорогу и дартс. Оскар и Эдвард были сильно увлечены игрой и не обратили на меня особого внимания. Возможно, Миранда заметила мое оцепеневшее состояние и кровь на рукаве рубашки и потом уже сделала вывод, что это я убил лорда Генри.
Скоро ушел спать Эдвард, и я тоже вскоре за ним пожелал спокойной ночи Миранде и сыну и, не осознавая своих действий, никем не замеченный, выбрался на улицу через черный ход кухни. Мне срочно нужен был глоток свежего воздуха, чтобы не сойти с ума от стоящей перед глазами картины убийства. Теряя от ужаса остатки разума, я пытался оттереть снегом запачканный рукав рубашки. Но ледяной ветер быстро привел меня в чувства, я вернулся в дом, заперся в своей комнате и застирал рубашку. Я не спал всю ночь, я боялся разоблачения, как самый последний трус, ближе к утру я решил, что меня вычислят по рубашке и устроил сцену с разлитым вином, плохо продумывая детали и последствия. Я подло смолчал, когда Миранда взяла вину на себя, хотя я знал, что она не могла быть убийцей, потому что к тому времени, как она пошла искать кота, лорд Генри был уже безнадежно мертв, и я видел это собственными глазами. Да, я признаю, что я жалкий трус, самое последнее ничтожество. Но я не убийца. Я не убивал лорда Генри Эшли.