– Не знаю, Елена. Явно бредит. Скорее бы отвезти ее в больницу. Я не переживу, если потеряю ее прежнюю. Я уже так привык к ее улыбке и доброте, к воскресным обедам. Пойду-ка я поищу мужчин. Попробуем еще раз завести автомобиль. Вы побудете здесь? Солнце пригревает уже пару часов. Холод отступает. Пора спешить за помощью.
– Николас, если это все-таки они…почему они сделали это? Альберт и Линда…, – бросила она на него туманный взгляд.
– Любовь…Коварная штука. Может сделать человека счастливым, а может столкнуть его в ад.
– Но почему они сохранили ампулу и письмо? И вообще – зачем встречались и жгли письма в ночь убийства? Ведь если они заранее спланировали убийство, они могли обойтись без всего этого, без риска быть застигнутыми врасплох.
– Я думаю, они намеренно оставили такие очевидно явные улики, чтобы следствие посчитало, что они невиновны и их кто-то подставил. Довольно хитроумный ход. Бедный старина Джеймс. Какой удар для него. Убийство отца, потеря жены… И леди Ребекка…Дай Бог, чтобы она поправилась.
– Интересно, какую роль в их жестоком сценарии сыграла Агата? И где она сейчас? – спросила Миранда.
– Возможно, она что-то видела или слышала. А может, они ей предложили денег, чтобы она исчезла.
– Но она не могла далеко уйти. Вы же видели, какие сугробы.
– Надеюсь, она добралась до деревни и тихонько пережидает непогоду. Будет жаль, если с ней что-нибудь случится. Такая милая девушка, – ответил Николас, еще раз тревожно поглядел на спящую леди Ребекку и вышел из спальни.
Елене также не терпелось выбраться поскорее из этого сжимающего в тиски страха и опасности дома. Подальше отсюда, вон из промозглой Англии. К морю, к морю! К нежно-голубому бризу, к ласковому прибою, к соленым брызгам в лицо, к свежему ветру, к сверкающему солнцу, запутавшемуся в парусе, к веселым падениям в мягкие объятия искрящейся воды при неудачных маневрах доски на резвящихся волнах. Скорость, азарт, энергия жизни, удовольствие от ее любимого виндсерфинга – Елена грезила наяву.
Она тряхнула волосами и растерянно, как после долгого сна, оглянулась вокруг.
Николаса уже не было рядом. Невозмутимая, как гранитная скала, Миранда отмерила в шприц очередную дозу лекарства, что оставил доктор Альберт для леди Ребекки. Елена отстраненно наблюдала за тем, как Миранда делает укол. Своей ведущей левой рукой она взялась за это дело и, на удивление Елены, довольно неумело попыталась ввести иглу в вену. Вышло плохо. Пошла кровь.
«Странно, ведь насколько мне известно, до работы в доме Эшли Миранда работала в госпитале медсестрой. Такие инъекции она должна делать легко и непринужденно – с закрытыми глазами…», – подумала Елена.
– Пожалуйста, помогите мне, там в шкатулке с лекарствами в ванной комнате должны быть бинты, нужно перевязать, остановить кровь, – ничуть не смутившись, попросила Миранда.
Елена прошла в ванную комнату, сверкающую белоснежной плиткой, нашла на полочке шкатулку с лекарствами. Там было множество различных таблеток и пузырьков – от кашля, от головы, от желудка и так далее. Среди прочего она обнаружила маленький пузырек с таблетками, который зацепил ее внимание. Неуклонно следуя привычке придираться к мелочам, она повнимательнее присмотрелась к этому пузырьку. На нем были видны следы этикетки. А самой этикетки не было.
«Так опасно и неосмотрительно оставлять лекарство без опознавательных знаков. Это не похоже на леди Ребекку, которая обожала во всем порядок. Значит только одно. Она намеренно сняла этикетку, чтобы скрыть от любопытных глаз, что это за лекарство.»
Елена несколько мгновений рассматривала маленькие желтоватые таблетки в полупрозрачном пузырьке, пока ее не настигла картина из прошлого. Она знала это лекарство. Она видела его на прикроватном столике много лет назад в Санкт-Петербурге, в доме на набережной реки Фонтанки, где умирала от рака поджелудочной железы ее бабушка. До последних дней она принимала эти таблетки, которые продлевали ей дни ее обречённой жизни.
Елена нашла бинт, принесла Миранде и захватила с собой свою страшную находку.
– Что это, Миранда, Вы случайно не знаете?
– Не могу знать. Видите ли, я никогда не вмешивалась в дела здоровья господ. По заведенной традиции этим всегда занималась Мария. Теперь ее нет…И, видимо, мне придется взять на себя эту обязанность. Я постараюсь выяснить от чего эти таблетки у леди Ребекки, когда она очнется.