Истина всегда была рядом, но Елена была слепа и самонадеянна, увлеченно жонглируя уликами и выстраивая сложную логическую схему преступления. Страшно то, что прозрение наступило слишком поздно. Три смерти за три дня…А ведь она считала себя гением частного сыска…
Наконец, она усилием воли подавила нарастающую волну отчаяния и взяла себя в руки. Да, убийца хитер и силен. Но и она не слаба духом. Нет, она не допустит новой смерти. Все, что ей нужно сейчас – это выйти в парадный зал и проверить свою последнюю догадку, рвущуюся наружу из дальнего маленького резного ящичка ее удивительно структурированного мозга. Отбросить липкие щупальца страха, выйти и проверить. Она уже знала правду. Осталось только окончательно закрепить последним стежком зловеще прекрасный в своей сложности и коварности Узор преступления.
Минуту спустя она уже стояла в парадном зале и зачарованно смотрела на мягко сияющие в призрачном полуденном свете разноцветные шары и гирлянды на пышной красавице Рождественской ели. Огромной Рождественской ели, занимающей все пространство зала. На своих хрупких стеклянных гранях елочные игрушки навсегда запечатлели образ Убийцы, десятки раз проходившего мимо за эти дни. И Елене показалось, что и сейчас она видит его отражение.
Она скорее почувствовала, чем услышала, за спиной тихие шаги. Почти бесшумную вкрадчивую поступь дикого зверя, преследующего свою добычу. Она – добыча! Подавляя срывающийся с губ крик, Елена резко развернулась и инстинктивно отпрянула назад, в пушистые объятия лесной красавицы.
В лице Убийцы не было ничего человеческого. В удивительных глазах сейчас сквозило явное безумие. Безупречная в своей белизне улыбка обратилась в хищный оскал. В уголке губ блестела струйка слюны. Елена оторопела от такой перемены. Ее сильно поразил облик человека, который всегда был образцом элегантности и стиля, а сейчас, как в искаженном кривом зеркале, на нее смотрело само воплощение Зла. Доли секунды хватило ей, чтобы осознать это адское перевоплощение. «Как доктор Джекил и мистер Хайд…», – осколком по обнаженным нервам скользнула мысль.
В следующее мгновение Елена очутилась на полу, упала навзничь, сметенная сокрушительным ударом неожиданно сильного кулака прямо в лицо. Убийца безжалостно со всей силы ударил ПРАВОЙ рукой. Но, видимо, Рождественский ангел пролетел над плечом оглушенной девушки, и, ударившись головой, она не потеряла сознание. Мягкий персидский ковер смягчил удар. Звездная россыпь боли застлала кровавой пеленой ее глаза, на периферии сознания кричало полузадушенное от ужаса ее внутреннее Я: «Борись! Будешь жить! Ты хочешь жить!!»
Елена вспомнила все, чему ее учили на курсах самообороны, которые она прошла несколько лет назад. Она изогнулась, как кошка, и, шипя от ярости, кинулась в бросок, вложив в него всю злость в едином порыве – как кусок оголенного провода. Она со всей мочи ударила Убийцу коленом в живот и одновременно вцепилась острыми ноготками в его лицо. Оно оказалось жесткое, как сталь, и Елена тут же почувствовала запах своей крови, сломав несколько ногтей. Убийца, потеряв на миг инициативу, бросился на разъяренную, как раненая самка, Елену, придавил к полу, навалившись на нее всем грузом своего тела, и замкнул мертвой хваткой свои сильные ледяные пальцы на ее горячей обнаженной шее.
Елена отчаянно боролась за жизнь… Как в том кошмарном сне, что изматывал ее почти каждую ночь. Обжигая горло, воздух уходил по капле, по капле уходила ее жизнь. Жуткая, безмолвная борьба неравных сил, борьба не на жизнь, а на смерть. В доме стояла невероятная тишина, тугая и острая, как копье, направленное прямо в сердце. «Где же все, почему не придут на помощь!!! Погибнуть здесь, сейчас…А ведь я так и не успела влюбиться…» – пронеслось в ее уходящем в иные миры сознании. Казалось, последние минуты ее жизни были уже сочтены. Сквозь туман горячих слез и крови, прихлынувшей к горящим огнем глазам, она увидела сотни белых снежинок, кружащих в дьявольском танце. Проклятый снег, проклятая зима…Или это были ангелы, встречающие ее на пороге вечности?
Внезапно боль отхлынула, как волна, уходящая с песчаного берега, оставляя недолговечные следы. Смертельная хватка ослабла и совсем отпустила. Через клокочущий шум крови, бешено несущейся от сердца к горлу, она услышала звуки завязавшейся ожесточенной борьбы, резкие крики и проклятия, увидела смутные силуэты спешащих на помощь людей и услышала их гулкие голоса рядом – спасение, дарящее ей жизнь.