– Но когда же он успел приготовить свой фирменный чай? Ведь я хорошо помню его вкус. Такой густой и насыщенный аромат можно получить только после длительного настаивания – около пятнадцати минут. Я и сам люблю экзотические сорта чая и разбираюсь в технологиях его приготовления. И я совершенно точно помню, что Николаса не было всего пятнадцать минут. Все остальное время мы были вместе, – недоумевал доктор Альберт.
– Агата заваривала чай, пока Николас делал свое черное дело. Агата была любовницей Николаса, и ему не составило труда уговорить ее быть его сообщницей в обмен на призрачные обещания совместного будущего. Она тоже знала, что с десяти до одиннадцати вечера ни Марии, ни Эндрю уже не будет на кухне. Эндрю будет возиться с каминами и окнами. Мария, вставшая раньше всех, уже будет готовиться ко сну, находясь в своей комнате, и лишь изредка выходить узнать, не нужно ли кому что из господ. Таким образом, Агата обеспечила убийце двойное алиби. Она заварила чай и подтвердила, что они виделись, когда он выходил из кухни в Клубную комнату с подносом чая.
– Елена, но какие есть доказательства твоих слов? Не спорю, это невероятно интересная версия, но как доказать, что так и было? – не верил до последнего Джеймс.
– Рождественская елка. «В этот раз елка была слишком велика для нашего парадного зала. Она заполнила собой все пространство – ни пройти, ни проехать, и друг друга за ней не видать, и потанцевать негде.» – это слова леди Ребекки открыли мне глаза на истину. Агата никак не могла увидеть Николаса, выходящего из кухни, как и он не мог видеть ее в дверях музыкального салона. Любой из Вас может убедиться в этом прямо сейчас. Из музыкального салона не видны двери на кухню и в Клубную комнату, так как все пространство между ними загораживает огромная елка. Агата солгала, как и было договорено меду ними. Роковая любовь привела ее к печальному концу. Я уверена, что ее тело будет найдено водолазами на дне никогда не замерзающего рва вокруг замка – напротив ее окна. Там, где я нашла духи, подаренные Николасом. Те самые духи, которыми она пользовалась в ночь после убийства лорда Эшли, чтобы навести подозрения на Линду. Вот эти духи.
Елена показала всем флакон духов, еще помнящих прикосновения тонких пальчиков бедной девушки.
– Но у меня другие духи, со вкусом лакричных леденцов. А это – со вкусом сахарной ваты. Разница почти незаметная, но есть – для тех, кто разбирается в тонкостях ароматов, – сказала Линда.
– Верно, для тех, кто разбирается, но, видимо, среди многих способностей Николаса это была не самая сильная его черта. Он помнил твой запах, ведь эти духи ты носишь уже много лет. И все-таки он ошибся и заказал не тот вариант, тем самым разрушив версию о ночной встрече Линды и доктора Альберта. Я окончательно убедилась в этом, когда в нашем разговоре Николас сказал: «Да, Вы правы, убийца не учел, что у духов есть облегченная версия с похожим, но другим ароматом.» А ведь я не промолвила тогда ни слова, что это ОБЛЕГЧЕННАЯ версия. Я просто сказала: «ДРУГИЕ ДУХИ.» Откуда ему знать про облегченную версию? Он знал только потому, что сам покупал эти духи и случайно проговорился…Эдвард свидетель нашего разговора.
– Да, подтверждаю слово в слово, что было так. Но как этот флакон оказался на берегу рва? Почему он выбросил его на снег, вместо того, чтобы утопить вместе с телом и скрыть следы? – спросил Эдвард.
– Полагаю, что Николас в ночь убийства Агаты просто не вспомнил о них. Флакон был в кармане платья убитой и случайно выпал, когда он тащил в воду тело несчастной жертвы, наверняка задушенной, как и Эвелин из антикварного магазина. На эту мысль меня натолкнуло окно в комнате Агаты. Оно было неправильно закрыто кем-то чужим, не Агатой и не Эндрю. Его открывали в ночь убийства, и не для того, чтобы подышать свежим воздухом. Но тогда для чего?
Шел сильный снег, и Николас ничем не рисковал, выволакивая тело к воде через окно, так как к утру его следы полностью замело. Все выглядело так, что девушка ушла, исчезла…Но, очевидно, на третьем убийстве нервы стали сдавать. Он забыл не только про духи, но и про верхнюю одежду и обувь убитой. Об этом он вспомнил только на рассвете. К несчастью для него, снег уже перестал. Он уже не мог, не оставив следы, выбросить одежду и обувь в воду и решил их спрятать. Там, где никто и никогда не будет искать, – в рыцарских доспехах. Моя давняя привычка приводить в порядок мысли посредством методичной уборки позволила мне обнаружить эти улики и проститься с иллюзиями, что девушка жива.