— И что там было, в этом сне?
— Наврала с три короба, — буркнула я. — Про несчастную свою судьбу и про то, что ей нужно её имя.
— В последнем даже не сомневаюсь, — медленно выговорила Аль. — А именно от тебя она чего хотела?
— Дуру хотела из меня сделать, — не удержалась я, закрывая глаза и натягивая плащ на голову.
До утра я спала спокойно и без всяких сновидений. Разбудил меня треск костра, вкусный запах еды и тихий разговор. Рэймон с Аллорой беседовали на лардэнском, но я уже выучила его достаточно хорошо, чтобы понимать, о чём речь. И прислушалась, стараясь не выдавать, что проснулась.
— Это будет сложно, — вздохнул Рэймон, палкой шевеля угли.
— Не так уж, — беспечно отмахнулась Аль. — Помочь направить и только.
— Не уверен, что у меня получится.
— И не лезь тогда. Без тебя справлюсь.
— Хорошо.
Некоторое время было тихо, я чуть было не задремала в ожидании, лениво разглядывая засыпанную мелкими камушками землю и кусочек неторопливо светлеющего неба, видимый из-за стены ущелья. И едва не вздрогнула, когда Рэймон вновь заговорил:
— Я слышал ваш ночной разговор. Иреас был прав, девочку не стоило брать с собой.
— Иреас идиот, — меланхолично отозвалась Аллора. — А ты ещё хуже. Вроде и думаешь о благе других, но при этом вечно забываешь интересоваться их собственным мнением и желаниями.
— А будет лучше, если она пострадает?
— А будет лучше, если она останется где-нибудь взаперти, чувствуя себя использованной и выброшенной?
Я всё-таки взрогнула от этой фразы. От того, насколько точно Аллора сумела выразить то, как я сейчас себя чувствую. И можно было сколько угодно убеждать себя в существовании самой главной цели, ради которой стоило так поступать. А заодно и в том, что никто не собирался меня оставлять и бросать на произвол судьбы.
Просто не хотелось никаких одолжений. Раньше я вполне спокойно относилась к принятому в обществе правилу: соблазнил — женись. Оно казалось мне логичным и верным. Но меня, если разобраться, никто не соблазнял. Рэймон не больше моего хотел, чтобы случилось то, что случилось. Так что же теперь, требовать соблюдения приличий? И делать вид, что счастлива?
— Это грубо, Аль.
— Зато правда.
Да уж. Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Понимала только то, что запуталась окончательно. А если бы всё сложилось иначе? Может статься, была бы уже законной супругой младшего Ребура. Да что там, именно так бы и случилось, неспроста он к маме с подарками заявлялся. Как-то даже не сомневаюсь, что исполнил бы обещание отдать меня своим дружкам, и не раз ещё исполнил.
И я бы молчала, кому о таком расскажешь? Отцу пожалуешься? Так вся власть давно не у титулованных дворян, а у денежных мешков вроде Ребура. К чему приведёт моя жалоба, кроме неприятностей для моей же семьи, для простых людей, за благополучие которых отец отвечает? Не я первая, не я последняя запудривала бы синяки и прикрывала кружевами ссадины, с милой улыбкой рассказывая всем, как мне хорошо живётся. Да, улыбалась бы, потому что из этого кошмара даже петля не выход. Ты отмучаешься, а муженёк овдовевший на близких твоих отыграется за позор.
Так чем я, в конце концов, недовольна? Что, стоило сбежать из дома, и реальность позабылась, захотелось любви и сказки? Мне радоваться впору, что теперь я уж точно опозорена с ног до головы и никому не нужна. Или нужна?
Не удержавшись, я всхлипнула. А ну как вернусь, и всё равно этот подонок на меня польстится? Титул и бесконечная вереница благородных предков — главное, что его во мне привлекало — никуда не делись. Не девственница? Так они и не гордые, пока, во всяком случае. И будет только хуже. Ещё и шлюхой станет называть с полным правом.
— Айли?
Аллора присела рядом на корточки, медленно погладила меня по плечу. От этой её очевидной заботы стало только больнее. Кажется, я только что впервые осознала, насколько безысходно ужасно моё положение. А с другой стороны, в этом есть и светлая сторона. Хуже точно не будет, хуже просто не может быть. Даже у самой Безымянной фантазии не хватит.
— Ничего, — прошептала я. — Просто… просто плохой сон.
— Опять? — забеспокоилась Аль. — Что такое?
— Нет, не она. Так, глупый кошмар, — отмахнулась я, стараясь выглядеть как можно спокойней и беспечней. — Вкусно пахнет.
— Давай тогда завтракать.
Нет, я её не обманула. Но Аллора оставила меня в покое. Догадывалась, наверняка, что мне не очень-то хочется обсуждать свои нынешние переживания. И вообще, мне было как-то неловко жалеть себя перед ней. Ей пришлось куда хуже моего, а она живёт и не жалуется. И мне, наверное, стоит уже научиться.