— Только не говори, что несбыточная.
— Вовсе нет, — продолжила улыбаться я, слегка проводя пальцами по его руке. — Но только с маленьким условием.
— Каким?
Изумрудные глаза смотрели на меня жадно. В своих мыслях этот наглец явно уже раздел меня. И не только раздел, подозреваю. Да что там подозреваю — уверена! Впрочем, терять мне было особо нечего, раздевал он меня не только мысленно, что было, то было.
— Честный ответ на один вопрос. Награда — один поцелуй.
— Идёт, — радостно купился Алланир.
Я не сдержала торжествующей улыбки. Наивный какой, кто бы мог подумать! Даже не сомневаюсь, он был убеждён, что я сейчас спрошу, любит ли он меня. Из девичьего романтизма. Размечтался.
— Что такое эссаада? — спросила я.
— Э…
Точно, я была права. Вопрос поверг Алланира буквально в ступор. Выдавив короткий, невразумительный звук, он резко отвернулся, прямо-таки невероятно заинтересовавшись вдруг нежно-розовыми цветами ползучего растения, оплетающего столбы беседки. Молчание, впрочем, продлилось недолго.
— Ничего, — ответил он. — Впервые слышу о подобном.
— Я просила честный ответ, — сухо отозвалась я на лардэнском.
Подозреваю, что произношение у меня было просто ужасным. Трудно научится правильно говорить на языке, никогда в жизни не слышав его звучания. Но сдавленный страдальческий стон у моего собеседника вызвало явно не качество моей речи.
— Если ты… — машинально продолжил он тоже на лардэнском, но тут же осёкся и вновь перешел на лэйве: — Если ты знаешь, зачем спрашиваешь?
— Раз спрашиваю, значит, не знаю, — подпустив в голос холода, ответила я. — Это ступень, если просто перевести. Бессмысленно. Это что-то другое, понятно. Нетрудно догадаться, знаешь ли. Та тварь сказала мне это слово. Дважды. Оно должно что-то значить.
— Видиимы могут повторять звуки, услышанные от других существ. Чтобы приманивать добычу.
— Видиимы… — процедила я, начиная сердиться. — И вы с Иреасом, как два… есть такая птица на юге, попугай называется, тоже за людьми слова повторяет. Так вот, вы, как два знатных попугая, тоже чего-то это слово твердили с утра пораньше. Когда ссорились за углом.
— Слышала, да? — обреченно вздохнул Алланир, опуская голову и сосредоточенно глядя на свои руки.
— Слышала, — кивнула я. — Случайно получилось, честное слово. Знаешь, я уже говорила Иреасу, и повторю тебе: я приехала сюда, чтобы с помощью выгодного брака спасти свою семью от долгов. И не обязательно потчевать меня сказочками про великую любовь с первого взгляда. Просто скажи честно, зачем я нужна тебе, и что получу взамен.
— И тебя совсем не волнует, какие отношения будут нас связывать?
— Волнует, конечно, — в свою очередь вздохнула я. — Именно поэтому и не хочу начинать их с обмана. Эссаада — ступень, но ступень к чему?
— К порогу.
— Что? — недоуменно переспросила я.
— Эссаада — ступень к порогу, — ровным голосом повторил Алланир. — С ее помощью можно до него добраться и получить власть над смертью.
— Э…
Ни на что более вразумительное меня попросту не хватило. Он что же, полагает, что я пойму это туманное объяснение, смахивающее на какое-то очередное к чему угодно применимое пророчество? Порог, власть над смертью… звучит как бред.
— Можно и не добраться, — мрачно продолжил мужчина. — Многие уже пытались, но неудачно. Не думай, хоть эссаады и редкость, но ты такая не одна. Пойми, мы живём здесь, в горах, на грани между этим и сумеречным миром. И князь Мораэн, Ночной Владыка, всегда близок. Если он вернётся, мы вновь окажемся под его властью, и вновь начнётся война, в которой лардэны будут оружием против людей.
— Почему? — прошептала я.
— Мораэн был Белым Князем, великим князем лардэнов. Много веков назад. Все наши кланы принесли ему клятву верности, но нарушили её, когда из-за гор пришли лорлоты, жестокое племя, владеющее тёмной магией. Хотели отсидеться за стенами своих крепостей, бросив великого и Нимдаэр, нашу древнюю горную столицу. Потому Мораэн, чтобы спасти свои земли, был вынужден заключить сделку с Безымянной, хозяйкой сумеречного мира.
Я нервно перевела дыхание, со всех сил сжав пальцами скамейку. То, что я сейчас слышала, больше всего походило на страшную сказку, но сказкой не было. А было реальной историей целого народа, историей, которой нельзя было гордиться, и которую невозможно было отрицать.
— Он стал ее рабом, — без выражения договорил Алланир. — В уплату за помощь. Только это оказалась не вся цена. Теперь он исполняет её волю, а Безымянная жаждет власти и над этим миром тоже. Всякий раз, как она собирает достаточно сил, Мораэн приходит и требует от нас исполнения клятвы. И рабы идут за рабом. Тот, кто сумеет достичь порога, сможет освободить Белого Князя и прекратить это.