Я растерла в пальцах жирную жёлтую пыльцу, вдохнула приторно-сладкий запах. Знакомый, кажется, именно с этих цветов был собран мёд, поданный к завтраку. Вот, значит, как. Все кланы пытаются возвыситься, обскакав остальных. А не затем ли и…
— Вам поэтому понадобились человеческие девушки? — не удержалась я от искушения проверить вспыхнувшую догадку. — Потому что кланы не стремятся родниться друг с другом?
— Молодец, — усмехнулся Алланир. — Только не совсем так, но направление мысли правильное. Иные кланы и не против породниться друг с другом, но остальным такие союзы не нравятся, начинается грызня, новые союзы, снова грызня… Раньше, когда были малые кланы, такого не случалось, но после войны… Мы слишком многих потеряли. Вот и придумали решение: человечки. Никакой здешней родни, никаких союзов, мир и покой.
— Гениально, — фыркнула я. — А заодно и отношения с соседями можно наладить, да?
— И это тоже, — не стал отпираться лардэн.
— А тот факт, что дети будут… полукровками?
— Не будут, — уверенно ответил Нир. — Рождается или лардэн, или человек. Последнее случается крайне редко.
— Можно подумать, смешанные браки бывают часто, — проворчала я.
— Раньше бывали частенько. До войны.
— И всё-таки, вернёмся к нашему барану. Наследнику, то есть.
— Иреас, я уверен, уже донёс ему о тебе, — мрачно проворчал Алланир. — И уж тем более не сомневаюсь, что ты его заинтересуешь.
— А можно…
— Можно, милая, допустить даже совершенно невероятный расклад, что этот… этот…
— Чурбан? — ехидно подсказала я.
— Да, что этот бесчувственный чурбан внезапно воспылает страстью к какой-нибудь из прибывших на смотрины красоток. Но лично я бы на такое не надеялся. Скорее небо упадёт на землю, честное слово.
— Ох, не зарекайся, — улыбнулась я, хотя на самом деле не чувствовала ровно никакого веселья. — Любовь очень зла.
— Не тот случай, — покачал головой Алланир. — Тут безнадёжно.
— Безнадёжна только смерть, — повторила я любимое высказывание отца. — А пока жив, можно надеяться.
— Хорошо сказано. Давай убежим?
— Чего?
На самом деле я прекрасно поняла, чего, просто от изумления не сумела придержать язык. И ведь не сказать, чтобы не ожидала. Логично было предполагать, что уже дважды сделанное предложение будет повторено и в третий раз. Только теперь, когда я достаточно точно представляла своё положение, оно выглядело более заманчивым.
Инена громко клацнула ножницами. Неожиданный резкий звук заставил меня вздрогнуть. Рука дернулась, срывая цветок со стебля. Я застыла, тупо глядя на нежные лепестки в своей ладони. Вседержитель, ну какой же дурак… а мне только начала нравиться мысль о побеге с ним…
И почему я была уверена, что хозяйка подслушивала наш разговор? Мы, вроде бы, стояли достаточно далеко и беседовали достаточно тихо. Вроде бы. Но не просто же так она столько времени торчала на одном месте…
— Это самый простой способ, — безмятежно продолжил Алланир, не обратив внимания на моё замешательство. — И Рэймон ничего не сможет сделать, он никогда не признается, что заранее знал, кто ты, и что-то планировал.
— Почему?
— Эссаада свободна в выборе.
Я задумчиво почесала нос. Свободна, да. Ты всегда свободна в выборе, только вот выбирать обычно приходится между неприемлемым и неприятным, нетрудно догадаться, что именно.
— А ты признаешься?
— А я глупый, несдержанный мальчишка, — криво усмехнулся Алланир. — Что с меня взять?
— Мы не сможем убежать, — прошептала я, слушая мерные щелчки хозяйкиных ножниц, заглушившие для меня все остальные звуки мира. — И теперь уже не сможем, и никогда раньше не могли. Ты прав, Иреас давно все донёс. Неужели думаешь, за мной не присматривают?
— Ты можешь ему отказать.
— Ты правда в это веришь?
Я присела, положив цветок на землю, выпрямилась и медленно провела пальцами по щеке Алланира, обвела контур губ, погладила подбородок. Изумрудные глаза смотрели на меня напряжённо, ожидали чего-то… чего? О, я знала ответ на этот вопрос.
И пускай Инена бдит. Может, оно и к лучшему — пусть знает о моих намерениях и пусть рассказывает о них кому она там рассказывает. Сейчас мне просто нравилось быть рядом с Алланиром. И менять его на ледяную статую, пусть и красавца, пусть хоть десять раз великого князя… нет уж.