— Магниты? Что это?
— Позже объясню, у нас осталось не так много времени.
И правда, таймер продолжал отсчитывать время, оставшееся мне на холоде, а ведь еще нужно возвращаться назад и лучше это сделать с вещами, чем без них.
Сменив положение, я встал на колени перед головой мертвеца и начал тянуть плащ на себя. Тот легко слез, но даже не подумал расцепиться.
Я тут же накинул его на себя, также через голову.
Стало теплее, во много раз.
У него даже был капюшон, который я тут же накинул на свою голову.
Под плащом у мертвеца оказалась какая-то странная одежда. Серая, облегающая худое тело, с множеством каких-то металлических вставок и непонятных мне наклепок.
— Ульв, нам повезло! — радостно воскликнула Сиф.
— Что? Что такое? — растерялся я от неожиданности.
— У него есть комбинезон, теперь можешь забыть о холоде, это тебя согреет! Быстрее все снимай с него и переодевайся…
Я не стал спрашивать дальше, понимал, что вообще не пойму ее объяснений. Лишь послушно принялся осквернять мертвое тело.
Сняв плащ, я переместился к его штанам, на поясе висела маленькая сумка чьи бока топорщились от предметов. Рядом же примостился топорик.
У меня аж слезы от счастья навернулись.
Ведь теперь не придется обдирать руки ломая эти ветки, смогу срубить их нормально, а еще и сам ствол дерева.
Так хоть запасусь нормальными дровами для костра и в пещере станет еще теплее.
Замечательно.
Взяв топорик в левую руку, я правой открыл сумку и ничуть не страшась, предвкушая то, какие предметы могу найти там, начал рыскать.
— Что нашел? — с нетерпением спросила Сиф.
Такое ощущение, что у меня сегодня день рождения.
Воспринимаю все это как открытие подарков в детстве, полученных от матери и остальных детей. В основном это всегда были вещи или деревянные игрушки.
Первым на свет я вытянул какой-то металлический брусочек. Весьма тяжеленький по весу и в тоже время гладкий наощупь. Хорошо лежит в руке, и когда сжимаешь его в кулаке, то верхняя часть выглядывает и на ней есть место для большого пальца.
— Какой-то брусочек, — сказал я.
— Пригодится клади в свою сумку, — сказала Сиф.
Я положил его в мешочек на поясе, туда, где лежат камешки кремня.
Мои ноги начали замерзать, и я вместо того, чтобы дальше рыться в сумке решил стащить с тела сапоги.
Они посуше моих будут.
Стащив их с тела, я брезгливо принюхался.
Сапоги вообще не пахли, и были чистыми. Это немного успокоило мою брезгливость, от чего я сразу поспешил надеть их на ноги.
Размер был чуть великоват, поэтому я оставил свои старые сапоги рядом. Вдруг пригодятся, если нужно будет сделать обмотки для ног. С топориком такое будет легко сделать…
Внезапно за моей спиной раздался хруст ветки.
Я тут же обернулся, вскакивая на ноги, как услышал испуганный голос Сиф в своей голове:
— Ульв, берегись!
Но я даже не понимал, от чего я должен беречься.
Лишь заметил серую тень, прошмыгнувшую перед собой, а затем моя рука сама собой задралась наверх, кисть что-то сдавило, а затем я закричал от боли.
Кости хрустели, горячая кровь струилась по коже.
Я испуганно посмотрел запрокинул голову, пытаясь понять кто на меня напал и лишь застыл от страха.
На меня алыми глазами смотрела белая волчица.
— Урд?!
Глава 5. Божественное возмездие
Богиня Урд — мать всего живого,
Прояви свое милосердие,
Одари милостью, кинь свой мудрый взор.
Не ведало дите твое, что творит.
Не разумело оно о том, что говорит.
Прости его, о милосердная Урд!
Одари своей милостью…
Любовью…
Прости непрощенного…
Слова молитвы возникли в моей голове сами собой, когда мой взгляд примерз к алым глазам белой волчицы.
Моя кисть, зажатая в ее окровавленной пасти, смотрелась какой-то неестественной и даже чуждой, словно она мне уже не принадлежала.
Меня сковал страх.
Богиня лично пришла за мной в это ущелье, чтобы наказать за содеянное.
Она взирала своим спокойным пронзительным взглядом, как я корчусь на снегу пытаясь не обделаться от страха.
Сиф, что-то кричит в моей голове, но я ее вообще не слышу.
Ничего не слышу!
Лишь мое собственное сердце стучит испуганно.
Тук-тук! Тук-тук!
Неужели это конец?! Не может быть! Я ведь только решил стать лучше! Начал проявлять инициативу, перестал жаловаться…
Я хотел все исправить!
Слезы сами собой скатились из моих глаз, когда я, опустив голову посмотрел себе в ноги и увидел еще двух серых волков, подходящих ко мне — Дети Урд.
Они всегда следуют за своей матерью и помогают ей охотиться. На этот раз их добычей стал я.
Так значит, все это было не правдой? Я умер и очутился в мире богини…
Мою кисть снова сжали сильные челюсти волчицы, заставив меня завыть от боли. Слезы текли из глаз замерзая на морозе, от чего щеки щипало очень сильно.
Волки у моих ног медленно подходили, все время поглядывая на белую волчицу, словно ожидая ее указаний. Они выглядели очень молодыми, и не такими уверенными.
Их хвосты то и дело прижимались к задним лапам, когда как волчица стояла, ничуть не выказывая эмоций.
Неужели она учит их охотиться?
Я первая жертва?!
Я сразу вспомнил сказки, которые мне читала мама, о том, что хорошие демоны попадают в Лес Урд и та учит их охоте. Она как заботливая мать следит за каждым шагом, пока молодой волк не сможет самостоятельно поймать свою добычу.
Это была хорошая сказка, но была и плохая.
Про нехорошего демоненка, который не слушался своих родителей. Он не молился Урд, и выбежал наружу, где замерз насмерть. После чего очутившись в Лесу Урд, где его терзали клыки молодых волков, пока сама богиня стояла над его головой смотря как ее дети учатся убивать.
Я не хочу подобного!
Страх перерос в панику. Я попытался дернуться в сторону, но волчица, зарычав тряхнула головой заставляя меня лечь обратно на землю. Волки у моих ног прижали уши к голове и угрожающе оскалились, прижавшись к земле.
Бросили быстрый взгляд на свою мать, а затем чуть расслабившись принялись тянуть оскаленные морды к моим ногам.
Не хочу! Не хочу боли!
Я начал двигать ногами, пытаясь сделать так, чтобы они их не поймали.
Одного ударил сапогом в морду, заставив возмущенно заскулить и отпрянуть.
Стоило только обрадоваться моей маленькой победе, как резкая вспышка боли вернула меня обратно.
Кости затрещали в руке, и я услышал хруст.
Он эхом пронесся по всему моему телу, подобно вибрации, которая распространяется от наковальни во время удара по ней молотом.
Я закричал во все горло, затем заскулил.
Все это время волчица терпеливо следила за каждым моим движением, выжидала, оберегала от моих попыток защититься свое потомство.
Я обречен…
— Да чтоб тебя, Ульв! — раздался рассерженный голос Сиф, — Сопротивляйся! Не дай им тебя загрызть!
Я не могу.
Мне не противостоять богине.
— Никакая она не богиня! Всего лишь обычная блохастая шавка!
Шавка? Кто это вообще?
Голос Сиф пробивался ко мне сквозь пелену непонятного шума. Обычно ее не могли заглушить ни вой ветра, ни хруст ломаемых веток, ни мое нытье.
Она всегда могла докричаться до меня, и я слышал ее.
Рука опять хрустнула, боль пронзила тело, но я даже не дернулся.
Волки у ног перестали опасаться, поняли, что добыча перед ними больше не желает сопротивляться, утеряв всякое желание выжить и вырваться на свободу. Поэтому со всей уверенностью начали принюхиваться к моим ногам.
Челюсть одного медленно сомкнулась на моей лодыжке, сжимая ее с такой силой, что еле сдержал стон боли.