– Да какие вопросы, конечно будем навещать. Нас же в Америку всё равно не выпустят.
Замечательный травяной чай с капелькой «Рижского бальзама», который принёс в подарок наш «американский пастырь», ублажали нервы, душу и тело.
Всё было идеально, так идеально, что даже чуть настораживало. Мы закончили свои водные процедуры и пошли домой пешком в валенках, как в давние годы, когда не было ничего, кроме детства и счастья созерцания и познания мира.
Мы играли в снежки, шутили, падали на снег и снова кидались снежками. Замечательный вечер! Мы, уставшие и счастливые, добрели домой и упали спать. Дом – это дом!!! Мой дом – моя крепость!!! И ничего, что везде сугробы и мороз, дома всегда тепло и уютно и тебя там любят и ждут.
До – это путь
До – это путь в переводе с японского. Когда я начинала постигать боевые искусства, мой учитель объяснил мне это очень чётко и доступно. До – это путь, и если шагнул – надо идти… Надо идти, несмотря ни на что. Идти вперёд и верить, что ты идёшь к истине. Ты должен знать: что есть истина? Истина – это Бог, и весь наш путь – это путь к Богу. Он у каждого свой, но ты должен идти. У каждого есть право на ошибку, но ни у кого нет права на убийство – убийство истины. Иногда жизнь может разделиться на до и после, по надо помнить, что До – это путь, путь к Истине.
С самого утра меня одолевали покаянные мысли и желание остановиться в своём падении на взлете. Глубокое и странное чувство. Но утро, согласно должностным обязанностям, обязывает к новым подвигам, и, сбежав по лестнице, я очутилась на продрогшей от колючего мороза улице, которая потеряла всякую надежду отогреться на солнышке и смиренно сосуществовала и терпела все уколы своей морозной судьбы, отдавшись на волю Божью. Машина подошла точно к назначенному времени, и я с удовольствием прыгнула в тёплый салон комфортного служебного авто.
Водитель вопросительно смотрел на моё довольное и безмятежное выражение лица.
Мгновение спустя он всё же выдавил из себя слова:
– Привет! А ты знаешь, что сделал твой «бывший»?
– Нет.
– Он застрелился… Тебе, что, шеф не сказал?
– Нет.
Мир зашатался и разорвался на до и после…
– Когда это произошло?
– Когда вы улетели. Он был найден в квартире на следующий день с сыном.
– Где он сейчас?
– В морге. Его первая жена заявила, что будет хоронить его и тебя близко не подпустит. Так что мы держим его до твоего возвращения. Ты хочешь проститься?
– Да. Расследование провели? Каков вердикт? Кто выезжал?
Основная версия: самоубийство. Лучше тебе туда не соваться.
– Ясно. Ты меня в морг отвезёшь?
– Да, шеф сказал, как только совещание закончится, мы сможем ехать. Ты сможешь держаться?
– Смогу.
– Можешь поплакать, пока едем, но держись… Слабых – добивают, помни это. На тебя сейчас столько выльется, что не любой выдержит, но ты должна.
– Ясно.
Шеф стоял на улице, когда мы заехали за ним. И был серьёзен и собран, как перед прыжком с парашюта. Садясь в машину, он посмотрел на моё бледное лицо и отвёл взгляд.
– Почему вы мне не сказали?
– Это бы ничего не изменило. Надо жить. Он сделал свой выбор, и ты здесь ни при чем. Вы чужие люди. Чужие уже давно. Он предал тебя, и нечего портить себе жизнь из-за таких уродов.
– Это моя жизнь и мои уроды! Я должна была знать.
– Нет. Успокойся и живи дальше. Надо идти вперёд. Ты ничего не изменишь. Будет много сплетен, но ты не должна на них реагировать. Ты знаешь правду – он подлый и продажный самец, который использовал тебя, когда только ему было выгодно, и не более. Это правда. А всё остальное – эмоции. Сейчас тебе будет нелегко, но ты должна идти своим путём. Ты умная и сильная – ты сможешь. Я буду рядом. Мы все будем рядом, но никто этого не может видеть. Прошу тебя, не устраивай разборок! Прими как есть и… отойди от этой ситуации. Ты – отдельно, эта ситуация – отдельно. Обещай мне!
– Хорошо. Я должна его увидеть.
– Поедете после совещания. Можешь взять с собой кого-нибудь. Вдруг тебе станет плохо. Морг – это не театр… Зайдёшь в спецотдел, они всё организуют.
– Спасибо.
Воцарилась тишина и царствовала до конца нашего пути на место службы… Дружба – дружбой, а служба – службой. Мне тяжело было принять, что столько времени от меня скрывали информацию, которая меня непосредственно касается. Официальная версия: самоубийство… Из-за меня… Внутри – огонь обиды, раскаяния, бессилия, отчаяния в смеси со злобой и недоумением выжигал душу дотла. Но я держалась. Дежурные приветствия, дежурные фразы, каменное лицо и дежурные улыбки. Всё это давалось с огромным трудом и держалось только на пожаре, бушующем в моей душе… Других сил держаться не было. Прожив совещание, как вечность, мы с шефом остались один на один в пустом кабинете. Мы не знали, что сказать друг другу.