— А мама?
— Маме я не говорила. Ей и без того несладко приходится...
Тайка придвинула себе стул и, присев рядом, потрепала Алёнку по светлым, лёгким как пух волосам.
— Учительница не права, — тихо, но твёрдо сказала она, — когда взрослые говорят, что мальчишки обижают тебя потому, что ты им нравишься, — это всегда неправда. Значит, она не хочет вмешиваться или ей просто всё равно. Запомни: когда тебя дразнят или обижают — это никакое не проявление внимания, а самая настоящая травля. Проучить надо твоего Семёнова!
— Вот я и пыталась, — Алёнка кивнула на травы и исчерканный блокнот.
— Только не так. Я понимаю, тебе больно и горько, но, причинив реальное зло своему обидчику, ты будешь ничем не лучше него.
— Да? — девочка захлопала чистыми голубыми глазами. — Об этом я как-то не подумала. Тая, давай сожжём всё это, ладно?
Она спешно собрала все листочки и травинки, скомкала и бросила в печь. Снежок высунул розовый язык, его маленькие крылышки затрепетали за спиной от радости — дурным колдовством в доме больше не пахло.
— Но что же мне делать? — Алёнка отряхнула руки. — Может, я сама виновата, что они все против меня? Может, надо что-то изменить в себе?
Её губы снова задрожали.
Тайка подошла к подруге и обняла её за плечи, а Снежок, прижавшись к ногам хозяйки, усиленно подумал: «Ты у меня самая лучшая».
— Ты тут ни при чём, Алён. Просто глупые люди всегда травят тех, кто от них отличается. Ничего не бойся, просто иди в школу. Вот увидишь, сегодня всё будет иначе.
Алёнка втянула голову в плечи, со вздохом взяла портфель и, закинув его за спину, поплелась к дверям. Снежок рванул было за ней, виляя хвостом, но девочка, обернувшись, шикнула на симаргла:
— А ну-ка на место! Ты же знаешь, собакам в школу нельзя!
— Снежок поможет! — обиженно гавкнул симаргл.
— Да пускай идёт, — Тайка вдруг наклонилась к нему и зашептала на ухо, а потом, выпрямившись, добавила: — Посидит рядом невидимый, зато ты почувствуешь себя уверенней. Здорово же, когда защитник есть рядом!
Признаться, Алёнке и впрямь полегчало от этой мысли, и она не стала спорить.
На уроках Снежок устроился под партой прямо под ногами у хозяйки и старался вести себя очень тихо.
Семёнов, который докучал Алёнке, сидел прямо за ней, и симаргл внимательно следил за недругом, оставаясь незримым. И, как оказалось, не зря следил. Улучив момент, беспокойный сосед подложил девочке на стул кнопку и затаился. Снежок успел смахнуть её хвостом в тот самый момент, когда Алёнка уже готова была сесть. Семёнова, похоже, неудача немного удивила: ну правда же, не каждый день видишь, как кнопка вдруг срывается с места и сама собой улетает куда-то в сторону! Но настырный маленький негодяй не успокоился. Вырвав тетрадный лист, он жирно написал на нём фломастером слово «Вонючка» и прицепил записку девочке на спину. Симаргл в тот же миг сорвал дразнилку лапой, а Алёнка, догадавшись наконец, что происходит, резко обернулась к Семёнову и прошипела:
— Отстань, Борька! Ничего у тебя не выйдет!
— Это мы ещё посмотрим… — с ленцой протянул хулиган.
До конца урока оставалось минут пять, но Семёнов не отступал: он снял с ручки колпачок и принялся тыкать Алёнку в спину острым стержнем.
— Эй! Ты мне сейчас всё платье испачкаешь, — возмутилась девочка.
— Ты и так замарашка! — фыркнул в ответ Борька. — Хуже не будет.
А Марьиванна, постучав указкой по столу, прикрикнула:
— Семёнов! Иванова! Прекратите болтать!
— Ну, давай, пожалуйся училке, ябеда, — тихонько хихикнул Борька, особенно больно ткнув Алёнку между лопаток.
Он хотел добавить что-то ещё, но вдруг что-то массивное толкнуло его в грудь, стул покачнулся, и маленький хулиган, не успев ничего сделать, с грохотом рухнул на пол. «Хрум!» — ручка в его руках треснула, в руке остался только стержень, на котором Семёнов отчётливо увидел следы зубов. В тот же миг он услышал клацанье когтей по линолеуму и от неожиданности вскрикнул. А грозная Марьиванна уже нависла над хулиганом, поправляя очки в роговой оправе:
— Доигрался, Семёнов? Говорили тебе, не качайся на стуле и не отвлекай Иванову. Немедленно выйди из класса! И завтра же родителей в школу!
Снежок посторонился, пропуская сердитую учительницу, а потом ткнулся холодным мокрым носом в Алёнкину ладонь. Похоже, в этот раз они победили!
— Ой, какой хорошенький! Это твой?