И тут до Юны дошло. Дополнительное место, о котором никто не предупреждал, таинственные обожатели в зрительском зале, опрос в перерыве… Игорь. Ее участие в финале – не более, чем подарок заботливого жениха.
Глава 23
Роман Кулешов
5 ч.
Всех, кто не успел досняться по акции за участие в зрительском голосовании на конкурсе красоты, мы ждем в студии «The CuCkoo’s Nest» 25 и 26 июня с 15.00 до 20.00.
Еще раз благодарим за теплую поддержку нашей прекрасной модели!
– А еще Роман снимал финалистку конкурса красоты! – сообщил Вадик клиентке с таким видом, будто сам изобрел и красоту, и конкурсы, вместе взятые.
– Правда?! – ахнула блондинка с тоненькой косичкой. – «Мисс Россия»?
– Берите выше! – Вадик встал в позу полководца-завоевателя. – Конкурс девушек с нестандартной фигурой! Лондонский журнал, между прочим.
– О-о-о… – с благоговением протянула клиентка. – А можно мне еще сессию с вечерним макияжем? Чтобы как у Анджелины Джоли на последнем «Оскаре».
– Не можно, а нужно! – расплылся в предвкушении Вадик. – Сделаем даже лучше! Да, Ром?.. Ром! Ты меня вообще слушаешь?
Рома оторвал рассеянный взгляд от объектива и посмотрел на друга.
– А?..
– Ты уже час канифолишь эту линзу! Дырку протрешь!
– Не протру… – заторможенно отозвался Рома.
– Так, все. С меня хватит. Мадам, вы дадите нам пять минут? – И Вадик, не дождавшись разрешения от клиентки, схватил Рому за шкирку, как провинившегося щенка, и силком выволок из студии. – Ты достал меня уже! – процедил Куприянов, прикрыв дверь. – Сколько можно мне здесь корчить арию умирающего лебедя?
– Лебедя… – Рома вздохнул, сразу подумав о Юне, которая через пару дней будет уже не Лебедева. – Представляешь, организаторы говорят, она отказывается от финала…
Вадик взревел, как медведь в капкане, и с силой шарахнул по стене.
– Юна, Юна, Юна! – передразнил он, потирая ушибленную руку. – Ты издеваешься?! У нас такой шквал клиентов, которого никогда не было! Работай – не хочу! Этот конкурс… Черт, это была лучшая идея всех времен! Такими темпами у нас вот-вот будет студия на Тверской и столько девиц, что тебе даже не снилось!
– А смысл в этом конкурсе?.. Она все равно не…
– Прекрати! – жестко перебил Вадик. – Смирись уже! Бабы – дуры. Особенно Юна. Выбрала Игоря с его гребаным тендером – значит, так ей и надо. Хорош наматывать сопли на кулак!
Рома неопределенно дернул плечом и прислонился к стене. Конечно, умом он понимал, что Вадик прав. Юна приняла решение, и сделать с ним уже ничего нельзя. Рома пытался поговорить с ней после дефиле, но она была какая-то тихая и печальная. Отделалась парой слов и ушла. Нет, она больше не бросалась обвинениями, не ругалась. Но так стало еще хуже: из нее будто высосали жизнь. Исчез румянец, исчез блеск в глазах, который было проявился, когда она освоилась на подиуме. Рома представлял, что она идет к нему, улыбается ему одному – и хотелось по-идиотски вскочить на стул ногами и заорать: «Вы видели?! Это моя Юна! Моя! Я люблю тебя!..» А потом все пропало, словно кто-то отключил электричество, и погас экран в кинотеатре. Рома понимал, что у него не было никаких прав на Юну изначально, между ними вообще ничего не было, кроме его глупых фантазий. Но знать, что через жалкие несколько дней она будет принадлежать другому мужчине, и не какому-то там кронпринцу Швеции, – проиграть Рома бы согласился только ему, – а этому мерзкому лживому Игорю… Нет, это было невыносимо.
Кулешов ничего не мог поделать с собой. Не хотел просыпаться утром, не хотел разговаривать, шевелиться, есть… И почему до сих пор никто не додумался легализовать эвтаназию?
– Что, прям любишь ее, да? – обреченно спросил Вадик, глядя на то, что осталось от его друга.
– Какая теперь разница… – ответил Рома без выражения.
– Ты мужик или салфетка для объектива?! Просто скажи: да или нет!
– Ну да…
– Да или «ну да»?! – не унимался Вадик.
– Да! – рявкнул Рома, потеряв терпение. – Да, люблю ее, ясно?! Считай меня тряпкой, дебилом, романтиком… Не знаю, может, это все одно и то же. Но она – мой человек. Просыпаться с ней хочу. Засыпать. Смотреть, как она смеется. Слушать ее голос. Любовью с ней хочу заниматься. Детей. Стареть. Гулять, держась за руки. Пить чай на балконе. Ругаться. Мириться. Валять дурака. Собирать грибы. Ругать глупые фильмы. Спорить. Фотографировать. Потому что в ней есть что-то… Родное и светлое, ясно тебе?