– Да рассудят Великие Духи твои дела, Женщина! – произносит он.
Его слова исчезают, проглоченные туманом.
Моля меня о прощении одними глазами, самые сильные воины сталкивают плот. Их глаза – это все, что я вижу в прорезях масок. Все они знают о моей силе, и боятся ее. Но моя Сила была дана мне Коннором, который в этом воплощении Старый Вождь. Без него меня просто нет.
Шаманка не имеет права любить. Бесплодная, она служит Вождю игрушкой в ночи и его же путеводной Вестницей днем. Ее тело принадлежит Вождю, во все времена, когда оно не наполнено Великими Духами. И когда пришел час, он уступил меня сыну.
Так все и началось.
Я не имела права любить и все же, я полюбила. Вот почему к моему плоту не привяжут скрытый в воде канат. И не вытянут мой плот к берегу не дав ему рухнуть вниз. О, да! Меня и раньше, ловили за руку, тем самым укрепляя авторитет и мой и Вождя.
Суд начался; через несколько минут мой плот отнесет течением к водопаду. И те мгновения, что мне еще остались, я смотрю на красивое лицо своего любимого. Я верила, что он тоже любит… он просто делал то, что делают все мужчины, когда идут на войну. Праздновал Жизнь, брал Женщину.
Течение подхватывает плот, и я смотрю на него, смотрю, не отводя глаз. Мы встретимся. Не в этой жизни, так в следующей. Я не отдам тебя!
Не отдам тебя!
И неумолимое, как течение, время летит вперед. Грохот водопада слышится все ясней… Берег окончательно исчезает в тумане. Теперь я могу зажмуриться. Я знала, на что иду и все равно, я пошла. Будь на месте его простой воин, меня бы вытащили на берег, а воина привязали бы к пыточному столбу, чтобы отвязать мертвым. Старик простил бы мне многое, но вот любовь к своему же сыну?
Я слышу плеск, слышу крики.
И правда: кто-то плывет к плоту!
– Вернись! Я приказываю тебе!
А плеск все громче и громче… И вот плот качается, накренившись вниз. Бронзовые руки, блестящие от воды, напрягаются и мой любовник взбирается на скрепленные бревна.
Коротко взглянув на тело мертвой жены, свидетельницу моих преступлений, он выпрямляется, держа в руке нож.
Он приплыл, чтоб спасти меня? Любовь ко мне победила?..
Он падает на колени, не сводя с меня удивленных глаз.
Я и сама-то своим не верю!
А у него на груди и на животе внезапно начинают расцветать розы. И покачнувшись, выплюнув струю черной крови, любимый падает лицом вниз.
Его спина, та спина по которой бесчисленное число ночей порхали в наслаждении мои руки, теперь утыкана стрелами. Я знаю их оперение. Это стрелы Вождя!
– Как ты посмел?!
Мой крик разрывает мягкие полотна тумана. Скрежет-крик разъяренного Насекомого рвет на части мягкие человеческие связки. Захлебываясь кровью, я замораживаю Время, одновременно ускоряя его. Никто на берегу не сможет тронуться с места, пока летящие со скал камни полностью не закроют пляж. Движутся лишь течение, плот и камни… А потом… потом плот резко вздрагивает и все тела от рывка сдвигаются в сторону. И крик смолкает.
Меня не собирались казнить? Ты мне простил? Все? Опять?.. О, Коннор…
Я вновь смотрю на того, кем сейчас стал Джош. И я вижу нож.
Его самый длинный и острый… Он знал, что Старый Вождь не позволит Духам судить меня?.. Он… Он собирался меня убить?!
Три пропущенных и голосовое
„Call me!.. Blyat!“
Я польщена и растрогана: а говорил, будто нет способности к языкам.
Мне ужасно хочется позвонить ему, но я еще толком не проснулась. Тем более, понимаю, что Джошуа ищет повод порвать со мной. Он записал все, что он хотел, остальное есть в Интернете.
Он думает, что все прекрасно устроит и без меня. Вот только совесть не позволяет меня прогнать. Для этого нужно, чтобы я начала истерику.
Сунув телефон под подушку, я еще раз перечитываю сон…
Даже если это – мой бред, в нем явно ощущаются психологические нотки. Джош не любит меня и никогда не любил. А я его полюбила.
Хлопок двери: дорогой уже дома.
– Х-ха-ха! – восклицает он, вбегая на кухню. – Еще девять тысяч! Чуть не упав на пол, я балансирую на своем табурете. Нет ни сил, ни желания восхищаться тем, что он не хочет, как нормальные мужики, купить себе ботов.
– Круто! – я делаю над собой усилие.
Джош настороженно поднимает глаза и оглядывается. Удивленный взгляд говорит мне: о, и ты здесь… как неудобно получилось.
– Слушай, – говорит он, почесывая затылок. – Я должен тебе признаться… Ну, ты последние дни как-то не в себе, и я пытался, но ты не слушала… Мы с Лорой запустили волну… Ну, мы же собираемся играть в сериале, вот мы и притворились, что мы с ней пара… Для раскачки. Чисто пиар…