— Ух ты! Сноггл просится погулять! — На этот раз Джеймс изображал шерифа из вестерна. Затем, выходя из образа, он добавил: — Но не забывай, Пег, что его устраивает духота в шкафу. Так что, раз уж он вышел, придется закрыть окна, хотя бы на несколько минут.
— Мало того, — сказал дед, — слишком рискованно нам всем стоять, уставившись на Сноггла, не выставив вахту снаружи. Если вам, ребята, хочется с ним побыть, дежурить пойду я.
— Извини — это не годится, дед, — возразил Робин. — Ты не такой зоркий и не сможешь так быстро двигаться, как мы с Джеймсом. Нет, Джеймс, пойду я. Мне хочется побыть одному: пока я стою и наблюдаю, у меня могут появиться интересные мысли. Только проследи, чтобы все окна были закрыты, Джеймс. А если я увижу, что они возвращаются, дедушка, я сразу дам вам знать и у вас будет время, чтобы спрятать Сноггла.
Теперь Пег целиком занялась Сногглом. Он смотрел на нее, как она считала, выжидающе, поднимая и опуская свои ноги или лапы, как будто делал «шаг на месте», как на зарядке. Она поняла: вне всякого сомнения, он хочет поиграть в какую-нибудь нехитрую игру. Она сказала об этом деду, в то время как Джеймс тщательно закрывал окна.
— Понимаешь, дедушка, — продолжала она, — дело в том, что, когда он с нами маршировал, он был счастлив, что делает что-то вместе с нами, что перестает быть странным и чуждым нам созданием из диковинного мира.
Дед кивнул и улыбнулся:
— Контакт! Это очень модный теперь термин. Вы со Сногглом убедились, что можете контактировать. А вот мой бывший ученик на прошлой неделе объявил мне, что мы с ним контактировать не можем. Возможно, что Сноггла это хождение взад и вперед по комнате развлекает не больше, чем вас. Возможно, у него более фантастические склонности и привычки…
— Мы же считали, — вмешался Джеймс, — что он что-то вроде домашнего зверька.
— Я считаю, что так и есть, но в обществе, очень отличном от нашего. Там он вроде собаки, но для нас это сверхсобака. Теперь позволь мне закруглиться, — продолжил дед, — потому что Пег и Сноггл выражают нетерпение. Их интересуют вовсе не примитивные детские игры — им важен сам факт контакта.
— Конечно! — воскликнула Пег. — И мы хотим опять вступить в контакт — так что молчите, вы двое, и смотрите!
Пег промаршировала несколько шагов таким же образом, как и раньше, и Сноггл держался с ней в ногу. Но когда они проделали это четыре раза, именно Сноггл, а не Пег, прибегнул к вариации. Они сделали поворот, и он, вместо того чтобы идти за ней в обратную сторону, застыл, выполняя шаг на месте. Затем, когда Пег развернулась и пошла ему навстречу, — он сделал несколько шажков в сторону и двинулся вперед один.
От волнения и восторга Пег так и взвизгнула:
— Смотрите! Смотрите! Он танцует танец сногглов!
Теперь, делая только по нескольку шагов вперед и назад, оба добавляли к ним еще и приставные шаги, выполняя незатейливый танец. Дед с Джеймсом начали прихлопывать в такт.
Не так-то часто дедушка повышал голос, но теперь он просто кричал:
— Это же первый межпланетный танец в мировой истории!
— Спорим, что в истории солнечной системы, — обрадовался Джеймс и захлопал в ладоши громче. И вдруг остановился. — Извини, Пег, — сказал он. — Но мне кажется, уже хватит.
— Да нет же! Я как раз собираюсь придумать новую фигуру!
— Только не со Сногглом. Взгляни на него, Пег. Он почти выдохся.
— Так и есть, моя дорогая, — подтвердил дед. — Видно, что он уже совсем без сил.
И Пег к стыду своему обнаружила, что так оно и было.
— Ой, Сноггл, миленький! Прости — это я виновата. Он и глаза закрыл. Неужели это значит, что ему снова надо идти в шкаф?
— Это для него сейчас лучшее место, — заметил Джеймс.
Дедушка согласился:
— Все равно его нельзя здесь больше держать. Даже если бы мы не ждали, что инспектор Кроуп снова нас посетит.
— Смотрите, — сказал Джеймс, стоя возле шкафа, — я только хотел его подтолкнуть, а он уже сам повернулся и лезет туда — бедный Сноггл, его даже не надо в спину подталкивать!
— Но он не сможет развернуться за плащами. — Пег подошла поближе, чтобы приглядеть за ним.
Ему нужно было только, дойдя до плащей и пальто, повернуться, и это оказалось не слишком трудно, потому что одежда была легкой и висела свободно, а Сноггл был плотный и тяжелый. Но когда он это проделал, его передняя сторона осталась торчать между пальто и плащами, и он то закрывал, то открывал глаза. Вид у него был самый несчастный. А Пег внезапно почувствовала, что ей еще хуже, чем ему, как будто она оказалась за миллион миль вдали от их внезапного забавного танца.