А потом пришли родители Игоря, не забыв прихватить и своего сына. Пришли улаживать конфликт, чтобы все по-людски, чтобы дитя с отцом, и девка без позора. Да и внука-первенца им хотелось, все же сын только один и с другой стороны ждать продолжения рода не придется. Мария накрыла стол, принимая "дорогих гостей", они сидели вчетвером и обсуждали будущую свадьбу, где дети будут жить после росписи, кто чем поможет. Такие себе нормальные планы будущих сватов, когда все решено. Вот только оно не было решено, но этого как-то не учитывали. Яринка стояла в дверном проеме, опершись на косяк, и молча наблюдала псевдоидиллическую картину. А потом ее тихий голос заставил замолчать вех сразу.
— А вы меня спросили?
— Но, Ирочка, как же иначе? Я понимаю, Игорек не самым лучшим образом поступил, он рассказал. Но пора и простить, ребенок-то совсем скоро родится. Нельзя же ребенку без отца, — первой опомнилась будущая свекровь, принявшись уговаривать строптивую невестку, которая как раз невесткой становиться и не собиралась.
— Я сказала, нет! Или вы думаете, что я поменяю решение лишь потому, что меня назовут шлюхой, нагулявшей ребенка? Мне все равно, что обо мне скажут. Я никогда не дам согласия на этот брак и не признаю Игоря отцом. Если понадобится, я стану шлюхой, я перетрахаю этот чертов городишко, чтобы никто и никогда не понял, что у моего ребенка был отец, а не я действительно нагуляла его.
— Ирочка… ты бы о ребенке подумала…
— О нем и думаю. И моей дочери не нужен такой сукин сын на роль отца.
— Дочери?
— А вы мальчика ждете? Обломитесь. У меня будет дочь.
Девять километров под ночным снегопадом. Устроив дома скандал, Яринка оделась и отправилась к бабушке в село. Пешком.
— Господи, деточка, ты что, пешком пришла? — всплеснула руками Акулина Фоминична, помогая внучке снять заснеженную шубу.
— А мне полезны прогулки на свежем воздухе. Бабуль, чайку бы? — невинно улыбнулась Яринка, влезая на лежанку, чтобы отогреться.
— У меня и водочка есть, раздевайся, — засуетилась бабушка.
— Э-э! Я даже курить бросила, как только поняла, что жду ребенка! Какая водочка, ты что, бабуль?
— Вот глупая, растереть тебя, а то заболеешь еще, а тебе нельзя болеть. Вовнутрь тебе никто не даст, — рассмеялась старушка.
Акулина Фоминична отнеслась к беременности внучки с одобрением. Руководствовалась старая женщина простым понятием: рожать — не убивать, нет греха в том, что даешь человеку жизнь. На будущие сплетни и пересуды махнула рукой, сказав, что они не стоят того, чтобы к ним прислушиваться и совершать ошибки из-за них. Рождение ребенка без замужества она ошибкой не считала, припоминая внучке, как в очередном приступе болезни жаловалась, что не проживет долго, а та пообещала, что еще правнуков увидит. А еще помянула вскользь, что теперь Яринке будет и легче и сложнее. Спадет пелена с глаз, но оттого и проблем прибавится.
— Вот и сдержишь обещание, порадовав меня на старость лет. Не чаяла, если честно, ты же еще совсем маленькая, да и Сашка не старше, а у Ларисы ветер в голове, эта не скоро для семьи созреет.
— Да ну тебя, бабуль, еще нанянькаешься с малышней, — отшутилась внучка, уходя от разговора о старости и скорой смерти. Не хотелось думать, что этого светлого человека когда-нибудь не станет.
— Вот твою и поняньчу.
Володька вернулся совершенно неожиданно. Пришел с чемоданом и сказал, что теперь будет жить здесь. Он был небрит, но весел. Потом выяснилась и причина небритости — решил отпустить бороду.
— Пап, ты чего это? — рассмеялась Яринка.
— Теперь я дед, мне положено, — Володька разважничался, отчего дочке стало лишь смешней.
— Тебе дедовства еще до середины апреля ждать.
— Вот и успеет отрасти.
День выдался пасмурным и серым, моросящий по-осеннему дождь как-то не вписывался в мартовский календарь. Яринка бродила по центру городка, совершая обход магазинов как повод для прогулки. Дышать свежим воздухом надо, из дома надо выходить, вот только придумать бы, зачем. А еще давила в себе малодушные порывы броситься под машину, решая, что искалеченное тело будет совсем плохо смотреться в этой грязи. Настроение катилось к нулю, ввергая в полное уныние и тоску. Яринка понимала, что это нестабильность и депрессия из-за положения, но все равно сражаться с таким состоянием оказалось сложно. Сашка был в Киеве, Лариска примерно там же, хотя как знать, где носит нелегкая эту барышню. Мать уехала в Польшу, стремясь закрыть вопросы по работе до того, как придет срок появиться ребенку. Дома был лишь отец, да и тот только вечером придет с работы. Атмосфера сгущалась, становилась невыносимой, словно кто-то пытался убить Яринку, не допустить рождения ребенка и — пробуждения ведьмы.