— Здравствуйте, уважаемый, — слегка поклонился Масша. — Мы к лидеру. Сможет ли он с нами встретиться?
— Эй, — окликнул старик чумазого мальчишку, вертевшегося неподалеку, — беги к лидеру и скажи ему, что гости пришли. Хорошие гости, чай пить будем, танцевать будем, любить друг друга будем.
Открыв рот, я во все глаза пялился на Масшу, а тот, заметив мой взгляд, смущенно хмыкнул и пояснил:
— Если человек хороший, значит, с ним можно выпить чай. Если выпили чай, то можно потанцевать. После танцев хорошее отношение усиливается и возникает любовь.
— А дальше? — не смог удержаться от этого вопроса.
— Если есть любовь, можно торговаться. Без любви нет торговли.
Мы ждали лидера, а он никак не желал приходить. Вместо него появилась стайка чумазой детворы. Потом притопали еще шесть человек с дарами, и где-то через час подошла еще одна группа, и кое-кто в ней был мне знаком.
— Молодой мастер! — громко воскликнул один из вновь прибывших. — Помнишь меня?
— Да, — я не стал отрицать очевидного. — Ты один из множества неудачников, думающих, что умеют играть в кости.
— Наглый мальчишка! — шагнул ко мне сердитый мужичок.
— Хочешь отыграть свой фургон? — я деловито снял с шеи тесьму с мешочком, в котором хранил свои кости. — Есть какая равноценная ставка? Я всегда готов принять твой вызов.
Помявшись, тот огляделся по сторонам и, волоча ноги, вернулся к своим под хихиканье детворы.
— Неужели перевелись храбрецы? — насмешливо спросил я, вертя кости в руке. — Неужели никто не хочет бросить мне вызов в этой простой игре и стать обладателем ценных предметов? Только подумайте, как на вас посмотрят ваши близкие, узнав, что вы поставили свое добро на бросок костей и сделали решительное движение рукой, сорвав большой куш. Все или ничего.
— Мои посмотрят как на идиотку и выгонят из дома, — отреагировала одна женщина из тех шестерых человек, что пришли сразу после нас. — Тем более, когда узнают, что села играть с молодым мастером.
Я повнимательнее присмотрелся к ней и ее сопровождению. Там было трое мужчин, всем навскидку за тридцать, этой женщине — примерно столько же лет, а еще были две девушки помоложе, и в их чертах проглядывало мимолетное сходство с женщиной. Дочери?
— Не припомню вас в числе своих противников, — повинился я в своей памяти.
— И не вспомнишь, — ответила женщина. — После того как те, кто проиграл тебе свой товар, явились домой, каждый человек в нашем поселении изучил и запомнил твой портрет, нарисованный ими. А чтобы он надолго отложился в памяти, его дополнительно нарисовали кнутом, на спинах тех, кто сел с тобой поиграть.
— Сладкое бремя популярности, — понимающе кивнул я. — Скажите хоть направление, в котором меня не рады будут видеть.
— Везде, — впервые за весь наш разговор она улыбнулась, — больше тебе не удастся никого обыграть!
— Вот с этим я не соглашусь. Есть две бесконечные вещи. Это Вселенная и человеческая глупость. И насчет Вселенной я не уверен.
Может женщина еще что-то хотела сказать, но тут наконец пришел лидер этого племени с кучей сопровождающих, и всем нам предложили проследовать за ним в высокий шатер. Там уже в больших заполненных до краев горшках булькал чай и суетились подростки, разливая его по глиняным чашам.
— За нашу встречу! — сказал лидер племени и поднес свою чашу к губам.
В роду Марка пили травяной чай. Пучок засушенной травы заливали горячей водой, и, пожалуйста, получите — приятный, немного терпкий, освежающий чай. Здесь же из больших горшков торчали толстые, обструганные корни, и вкус у этой бурды был такой, что я порадовался, что сделал только маленький глоток.
— Пьем, пьем пока чай горячий, — подбодрил всех лидер, — холодным станет, будет невкусным.
Судя по лицам окружающих меня людей, никто не испытывал восторга от этого угощения, но все терпели, давились, но пили.
— Можно, я не буду его допивать, — нарушил я стоящую вокруг тишину. — Я отвезу его домой и дам попробовать маме. Думаю, она такого никогда не пила, — мои предельно искренние глаза уставились прямо на лидера.
Тот задумался, подергал косичку и громогласно объявил:
— Хорошо. Мы еще рецептом тебя снабдим, чтобы ты мог и у себя дома пить такой же вкусный и ароматный чай.
Окинул всех взором с сияющей на лице улыбкой, но не все обрадовались моей заботе о матери. Некоторые смотрели на меня весьма и весьма завистливыми взглядами. Когда с чаем было покончено, кое-кто из местных достал дудочки с барабанами, в которые они вскоре и задудели, и застучали. От нас танцевать вышел Масша. Он лихо подпрыгивал, колотил себя ладонями по груди и коленям, вызвав одобрительный гул у принимавшей нас стороны.