— Нет худа без добра, — начала Фрея и все построжели. — Когда мы пытались подобраться к Тансарру по-хорошему — он артачился. Потом, негодник, извернулся, сыграл на упреждение — взял никому не известную ученичку. Удивилась я тогда…
— Я говорила, что его Ксаала будет проблемой. Это хитрая сволочь, — Аальзи, молодая, обвела всех взглядом, полувозлегая на подушках.
— Перестань, пожалуйста, — очень спокойно сказала ей Веста.
— Слушаюсь, великая, — ответила без промедления Аальзи и села.
Выражение озабоченности не сходило с лика Фреи:
— Что поделать. Я распорядилась взять под крыло эту Миланэ-Белсарру. Сначала думала сразу серьёзно поговорить с ней, но боялась, кабы она глупость не выкинула. Что ученица-то, из дисциплария? Неопытное, несмышлёное создание. Решила подождать, пока Приятие пройдёт. Но выскочила неожиданность: она подловила агента-тайника, следившего за ней, а он, в свою очередь, в неё влюбился. Каково?
— Так ты через Тайную службу? — потёрла ладони Веста, растирая на них масло.
— А чего далеко ходить? Пусть поработают. Ещё дело Хедда не отработали как следует. Ну, так вот… Мне однажды доложили, кстати, что Миланэ ищет по лавкам «Снохождение», но кто знал, что всё настолько серьёзно. В общем, подбились они вместе с тайником украсть, вот и украли. Я до последнего думала, что здесь замешана какая-то жадность, деньги или ещё что. Но нет. Кража «Снохождения» — это её борьба. Она ищет… что ищет… истинное ищет, — с долей иронии подобрала она слово.
— Вот бездумна! Так рисковать, чужое красть, не знать своё место! Как с такой безголовой работать-то будем? Не получше ли от неё избавиться, и с концом? — заметила одна из старых марнских Вестающих.
— Избавиться от неё можно, но это будет дорого и невыгодно, — степенно ответила Фрея. — Хватку к Тансарру мы тогда сильно-сильно утратим, а он со своими кликушниками тогда совсем ощетинится; тогда придётся делать всё по-плохому, а мы изначально так-то не хотели делать — заботы много. Верна ли я, великая?
— Верна. Дальше.
— На самом-то деле: нет худа без добра. Теперь, мои сёстры, я считаю, что она вполне может на нас работать, — огласила Фрея.
— Почему ты так считаешь? — пилила когти Веста, покусывая нижнюю губу.
На самом деле Фрее нравился такой оборот дел; во многом он был труден, но нравился. Она отвечала за разрешение трудностей с Тансарром и ещё несколькими влиятельными-несогласными, и в Миланэ вдруг увидела хороший, надёжный ключ к этому разрешению.
— Миланэ некуда деваться. Она в углу.
— Это львица великих внутренних сил, — взяла слово Ваалу-Инлирамия. — Великого беспокойства. Посмотрите: в первых днях Луны Огня она убила льва возле своего дома, просто потому, что он обидел её дхаарку. Вы себе можете такое представить? Вот ты, Фрея, смогла бы так?
— А ещё она ездила в Норрамарк… — заметила всепомнящая Веста.
— …украла «Снохождение»… — вкинула Аальзи.
— …и ещё она осознанно пошла на смерть, вместо того, чтобы отказаться от Приятия, не попалась в сети дурной Леенайни. Миланэ-Белсарра ненавидит Леенайни. О ней, кстати, тоже надо поговорить.
— Потом, — отмахнулась хозяйка менгира.
— Кошмар. Всё-таки здесь нужно быть слишком фанатичной, — заметила старая Вестающая. — Зачем нам такая, что не ценит жизни?
— Если она фанатична и сильна духом, то это именно то, что надо. Надо направить её силы; она будет фанатично нам служить. Она — на краю пропасти. Мы — её свет. Мы можем спасти её. Но это для неё не столь важно, а важно вот что: она безумно хочет спасти сообщника. Как она пыталась быть циничной дрянью, как изворачивалась передо мной, чтобы я не заметила её чувства к этому льву! И мы можем спасти этого Амона. Для неё это — самое главное, — победно заключила Фрея. — Кроме того, сновидение — это мы. Мы — это сновидение. Она ищет настоящее. Нельзя отказывать в этом поиске; дадим ей желанное. Мы — настоящее.
— Да, — кивнула Веста.
— Это для неё очень важно, и в ответ она отплатит смертельной верностью.
— Да, — ещё кивок.
— Поэтому мои мысли о дальнейшем просты. Привяжем её к себе, тем более, что это почти ничего не стоит. Мы освободили её от проблем, освободим Амона, разрешим приобщиться к кругу наших услужителей, и даже подарим экземплярчик «Снохождения», если она будет вести себя хорошо, — Фрея, увлечённо рассказывая, загибала пальцы с длинными коготками. — Завместо получаем: преданную и упрямую Ашаи, готовую делать всё, к чему поведут; с нею Тансарр будет в тугом аркане, тем более, что у меня есть соображения, как с её помощью хорошенько так приручить его партию; и вообще, она мне показалась небезынтересной. Я уверена, что Миланэ не подведёт, если поступить с ней правильно. Пусть кормится с наших рук.
— Фрея, мне всегда нравилось, как ты ведёшь дела. Хорошо ловишь рыбу в воде! Мы очень хорошо нажмём на Тансарра с помощью этой львицы… — поддержала Инлирамия.
— Затягивать войну на Востоке никак нельзя. Давите на него или крушите его. Я решаю общие вопросы, но вы решайте частные, — Веста бросила пилить когти и окинула всех испытующим взором.
— Всё так. Но вот что: не надо этого… как его… Амона освобождать, — заметила старая Вестающая.
— Почему? Она нам руки целовать будет, — удивилась Фрея.
— Целовать, целовать… Нам этого не надо, и без неё найдутся желающие; нам нужен результат. Видите ли, в чём проблема: решив все свои проблемы, она может исчезнуть, хоть с этим львом, хоть без него. В конце концов, может передумать на нас работать. Говоришь, этот лев ей дорог? Будем держать на этом поводке. Она будет слышать «завтра, завтра», потому — лежать у наших хвостов. Не надо раздавать всё сразу.
— Вечно кормить завтраками можно только глупую голову, а она не такова.
— Пройдёт время, ещё на чём-то подловим. Этого самого Амона выпустим. Со временем.
— Ладно, это всё частности, — фыркнула Веста. — Давайте дальше.
Вдруг Аальзи напряжённо подалась вперёд; потом, словно опомнившись, виновато улыбнулась, и снова воссела-разлеглась, но без всякого расслабления.
— Я скажу, можно?.. — робко попросила она слова. Заметив одобрительно-снисходительный кивок Весты, продолжила: — Я к этой теме, пару слов. Я её хорошо знаю, ещё с дисциплария. Ей нельзя доверять, она себе на уме…
Так Аальзи мстила Миланэ за однажды кинутые в сердцах слова, когда дочь Андарии долго и безуспешно, целую неделю, пыталась помочь ей понять, как стойко зажигать игнимару:
— Если и дальше будешь ныть, то ничего не получится! Будь настоящей Ашаи-Китрах! Та, что лишь тонет в жалобах, не может быть Ашаи! Не пройдешь Совершеннолетие, и поделом!
Было это очень-очень давно и почти неправда, почти десять лет назад, они после этого давно уж помирились, и даже всплакнули обе, когда радостно-тревожную и немного растерянную Аальзи могущественные Вестающие забирала себе на обучение. «Посмотрю я, кто теперь будет ныть, моя забавная, настоящая Ашаи-Китрах. Гляди теперь: где ты, где я…», — изнутри радовалась Аальзи.
Но пока продолжался полет её высокой мысли и она чуть сбивчиво объясняла сёстрам-Вестающим, почему Миланэ стоит наступить на хвост и вообще почему очень полезно держать в напряжении всю эту мелочь на побегушках, Ваалу-Фрея, как-то утратив охоту сносить эти многословные обсуждения дел, дальше рассматривала столь знакомую картину, на который был запечатлен разговор Вестающих.
«Зоркий был художник», — подумала она о сущности чужого гения. — «Потому и пропал».
========== Глава XXIII ==========
Глава XXIII
Привлачив хвост домой, прохладным вечером, Миланэ завела разговор с оживившейся от присутствия хозяйки Раттаной, и выслушивала всякие местные слухи-сплетни, общеимперские новости и прочую чепуху. Лишь для того, чтобы отвлечься.
У соседей через пять домов украли из дому тысячу империалов, спрятанные под полом. Говорят, что скоро будет новый большой поход на Восток. Соль подорожала в полтора раза. Здешняя вода плоховата, надо бы доставать получше: найти добротного водоноса. Много раз приходили всякие львы и львицы, хотели траурных услуг, ибо о хозяйке ходит молва, как о «траурной Ашаи» — той, кто специализируется на похоронах; некоторые — весьма обеспеченные с виду. Приходил вестник от уважаемого патрона, спросить, всё ли в порядке. Сосед справа, оказывается, очень богатый ростовщик, но и очень скупой. Приходила некая сиятельная, назвавшаяся Ваалу-Хильзе, вместе с львёной лет десяти, настойчиво искала хозяйку.