— Ещё так несколько поколений, и выродится наше сестринство, — с каким-то довольством говорила она, словно сие радовало.
Прощальная гадость от Леенайни, которой Миланэ лишь усмехнулась. Гадость низкая, бессмысленная, довольно безобидная. Оставляла она неприятнейший осадок.
Но рано или поздно всё кончается, и Миланэ вышла из Дома Сестёр уже далеко пополудни. Взяв экипаж, направилась к патрону, к которому путь отсюда был неблизким, но тут неожиданно к ней подсела юная дисциплара, лет не более двадцати отроду. Выяснилось, что она из Криммау-Аммау, в Марне находится по поручению наставниц дисциплария (ну надо же!), и чем-то до боли напоминала Миланэ саму себя. Это была дочь прайда Менаи, с прекрасными манерами и совершенно роковой внешностью; было заметно, что львы всех возрастов направду оборачиваются им вслед. При себе она держала книгу, и Миланэ между прочим поинтересовалась, что за книга. Это оказалось классическое произведение Ашаи: «О грезящих об иных мирах».
— Не будь всякая из вас грезящей иномирницей. В сем мире — Ваал, в сем мире — мы, в сем мире — наши силы, — прочитала Миланэ вслух, хоть помнила эти строки наизусть. И вдруг рассмеялась.
Дисциплара рассмеялась тоже, они бросили эту безнадёгу, перестали манерничать и начали болтать о марнской моде.
Наконец, Миланэ вышла у дома Тансарра, где её приняли как всегда учтиво и очень обходительно. Как всегда, дома патрона не оказалось, но была Ксаала. Они вдвоём засели за поздний обед, во время которого Ксаала проявила немалое любопытство, всячески расспрашивая о Приятии, потому пришлось притворяться и рассказывать о нём с напускным удовлетворением, опуская множество деталей, что не предназначены для светского уха. К великому облегчению, Ксаала совершенно ничего не знала ни о злоключениях Миланэ в Сидне, ни о краже «Снохождения» вообще; это выяснилось после нескольких мастерски-невинных вопросов.
Что сказать, Миланэ никогда не была глупой. Она понимала, что Вестающие так хорошо обошлись с нею отнюдь не по доброй охоте, а из вполне расчетливых соображений. Ну естественно, им нужен этот патронат, эта связь между нею и Тансарром. Ей было невдомёк, что именно Вестающие от него хотят, но тут наверняка всё просто: какая-то протекция, политические решения, назначения, знакомства, влияние и прочая мишура, в которой Миланэ многого не понимает и понимать не желает.
«Вестающие мудры, они не станут требовать глупостей или причинять вред. Обычные взрослые игры», — рассуждала она. — «Ничего страшного, если и я приму в них участие».
Более того, у Миланэ появилась шальная мысль зайти с другой стороны. Амона может выручить её патрон; по крайней мере, с его связями Миланэ узнает, куда нужно карабкаться и с кем беседовать. Но, чуть раздумав, пока отбросила эту идею. Тансарр неминуемо поинтересуется, кто такой Амон, и тогда придётся рассказать всё самой (что плохо) либо он узнает сам (что ещё хуже). При этом ещё придётся раскрыть свою связь с Вестающими, и сложно предугадать, как Тансарр поведётся.
Этот вариант в итоге оказывается ненадёжным.
«Фрея обещала», — взмахнула Миланэ хвостом. — «Ашаи-Китрах держат клятвы».
Тут-то вдруг ей пришла в голову неприятная мысль, что Тансарр или его супруга могут узнать, что она была у Вестающих. Такого исключать нельзя. Надо было сыграть на опережение, что Миланэ, мгновенно взвесив «за»-«против», и сделала:
— О да, надо сказать, когда прибыла в Марну, то меня ждал довольно приятный сюрприз, — щебетала Миланэ. — Меня пригласила домой одна из Вестающих, Ваалу-Фрея, да поздравила с тем, что я стала сестрой и пожелала успехов. Даже не знаю, почему удостоили такой чести.
Ксаала не очень изменилась в облике, но её челюсти сжались, а Миланэ прямо ощутила в груди волну напряжения.
— Вот как. И о чём вы говорили?
— Особо ни о чём. Немного о дисципларии… об амарах… об изречениях Ваалу-Даимы-Хинраны… о том, как мне нравится Марна. Вообще, не ожидала, что сестринство Марны столь дружно.
— Мда, мда… Угу, — кивала Ксаала.
Потекли неловкие мгновения, когда никто не знает, что сказать. Миланэ степенно восседала, забросив лапу за лапу, супруга патрона глядела в сторону, теребя ухо. Вдруг Ксаала просияла:
— Послушай, Миланэ, раз так обернулись дела, то мы могли бы как-то… поближе познакомиться с Вестающими Марны. Вот даже например с этой Ваалу-Фреей, — с радостью подхваченной идеи говорила она. — К сожалению, супруг очень редко пользуется их услугами, и то только в случае служебной необходимости; а я бы хотела быть с ними на короткой руке, мне стоило бы дать весточки своим хорошим подругам, что раскиданы по всееей Империи, — Ксаала сделала широкий жест рукой, показывая, сколь велика Империя Сунгов, а потом даже указала стенное панно, что изображало её в так называемых изначальных границах. — Кроме того, это дело престижа — иметь знакомство с Вестающей, — хитро улыбнулась она.
— Да, да. Я посмотрю, что можно сделать, — Миланэ легонько хлопнула в ладоши.
— Хорошенько, — беззаботно молвила Ксаала.
«Ай актриса, ай хороша», — восхитилась Миланэ.
— А где Синга?
— Синга? — чуть насторожилась та. — За городом, приедет послезавтра. Почему ты спрашиваешь?
На самом деле дочь Андарии спросила просто так, для ухода от темы. Потому ответ был совершенно искренним:
— Из любопытства.
— Ты не против поговорить откровенно, как охотница с охотницей?
— Любое общение с Ксаалой мне всегда в радость.
— У вас с ним что-то было?
Миланэ пригладила уши и дотронулась к скулам.
— Ответ зависит от того, что именно подразумевается.
— Ах, так значит всё-таки было? — Ксаала распустила хвост по дивану, да ещё разгладила его кончик.
— Мы — друзья. Сошлись как друзья. Ни больше, ни меньше. Я — Ашаи рода, к которому он принадлежит, я в любом случае должна… и хочу поддерживать с ним добрые отношения.
— Хорошо. А если он захочет пойти дальше? Готова ли ты пойти тоже? — гладила себе Ксаала хвост, косясь на Миланэ.
— Никогда нельзя сбрасывать со счетов все возможности. Синга — хороший лев.
— Значит, он может рассчитывать на твою благосклонность, если проявит упорство?
— Сложно ответить. Посмею спросить: что-то не так? — повела ушами Миланэ.
— Нет-нет, это целиком и полностью ваше дело. Просто хочу сказать, что он… весьма непутёвый, если честно. В случае, если он будет позволять себе какие-то глупости, то просто имей в виду. И даже сообщай мне, если тебе что-то выкажется неприятным.
Миланэ неопределённо кивнула.
Странно.
Очень странно.
«Кровь моя, зачем она так унижает собственного сына?»
Миланэ решила, что надо очертить границы.
— Ашаи-Китрах вольна поступать в личных отношениях так, как желает.
— О, несомненно, несомненно, — поспешила ответить Ксаала.
После всего этого общение немного расстроилось, они уж не так хорошо понимали друг друга; стало понятно, что на сегодня хватит. Получив приглашение на завтрашний ужин, Миланэ ушла из дома патрона.
— Трудный день, хозяйка? — спросила Раттана, глядя на неё и раскладывая полотенца.
Миланэ ответила не сразу; вместо этого она совершила ужасную с точки зрения этикета вещь — постучала вилкой по тарелке, да ещё поелозила, словно в детстве. Лишь сгущались сумерки последнего дня первой Луны Огня 810 года Эры Империи. В приоткрытое окно доносились звуки их квартала, в целом мирного и тихого, раздавались раскаты близкого грома, предвещая ливень.
— Странное дело. Почти ничего не сделала. Но устала так, что хоть ложись на пол.
— Оно так бывает, — кивнула Раттана. — Всё бывает.
— Да. Всё бывает.