— Ты давно была у следователя? — спросил Ружников, кладя приборы в пустую тарелку.
— До праздников — отодвигая тарелку, протянула нехотя Софья и взяла кружку с остывшим чаем.
— Он сказал что-то новое? — продолжил он настойчиво задавать вопросы и жестом подозвал официанта, который принес им по кружке горячего чая.
— Ничего стоящего, единственное он сказал, что они смогли установить, что в частичках кожи, что нашли под моими ногтями, содержалось большое количество психотропных веществ. Он сходится к мнению, что, скорее всего нападение было случайным, и это был наркоман — таким же отсутствующим голосом, ответила Орлова и взяла кружку с горячим чаем.
— Интересно — задумчиво ответил Ружников и мысленно сложил ее слова в отдельный ящик, чтобы поразмыслить над этим чуть позже. — Соф — он протянул руку через стол и накрыл своей ладонью ее руку — я помню, что говорил о личном пространстве и прочее. Но может, ты расскажешь, что случилось на кладбище?
— Я даже не знаю, что там именно случилось — пожала плечами Софья и сделала глоток чая, и приятный пряный напиток разлился по ее пересохшему горлу.
— На тебе нет лица, значит, было, нечто такое, что выходило из рамок нормального. У тебя в глазах до сих пор читается страх — в голосе Ружникова проскальзывали ноты волнения.
— Оля устроила истерику у гроба Всеволода — выдохнула Орлова и запустила пальцы в копну растрепанных волос.
— Не удивлен — сделал резонное замечание мужчина, чуть склонив голову набок.
— Согласна, но знаешь, что она кричала?
Он едва качнул головой, будто бы подталкивая ее к продолжению своего рассказа, пока Никита не мог понять, что же вызвало в его возлюбленной такой страх.
— Она кричала, что это я виновата во всем. И бог бы с этим горячечным бредом, я бы могла его списать на слабоумие беременных, меня напугало другое — девушка закусила губу, и мелкая дрожь вновь пронзила ее тело — то, как она смотрела на меня. Никогда не верила в то, что во взгляд можно вложить столько ненависти, но увидев взгляд Оли, мне стало вновь страшно, как тогда в подъезде.
Никита чуть сжал ее руку, в знак того, что он рядом и никуда не уйдет. Софья же выглядела все еще напуганной и растерянной, но теплота его руки ее медленно успокаивала, она вновь начинала ощущать себя в безопасности.
— Спасибо тебе, что рассказала об этом — мягко произнес Никита. — Я знаю, что тебе было трудно говорить об этом.
— Спасибо, что вытащил это из меня. Последние пару часов стали невыносимы для меня, и я думала, если пророню хоть слово, упаду вновь с головой в омут страха.
Никита перевел взгляд на свои наручные часы, и поднял руку, чтобы вызывать официанта.
— У меня до дежурства, есть пару часов. Давай прогуляемся — сказал Никита — возьми пока нашу одежду в гардеробе, я подойду через пару минут..
Софья поднялась из-за стола и, перекинув сумочку через плечо, пошла к выходу, где располагался гардероб. Никита же положил купюру на стол, а сам пошел к стойке, чтобы сделать заказ на вынос.
Уже через десять минут парочка шла по заснеженным улицам Москвы, в руках они держали по большой кружке ароматного горячего чая. Никита предполагал, что их прогулка будет не простой и чтобы как-то сгладить неудобства, он вооружил их горячим напитком. Город вокруг бурлил и жил своей жизнью, но эти двое были как будто вне города.
— Я хочу, чтобы ты кое-что знала обо мне — проговорил Никита, сжимая двумя руками кружку с чаем.
— Это нечто страшное? — впервые за весь день, губы Софьи растянулись в едва заметной улыбке, холод уже так не сковывал, и она могла свободно дышать.
— Скорее да, чем нет — сделав глоток чая, через небольшую паузу, ответил доктор. — Я не люблю, да и не умею притворяться тем человеком, коим я не являюсь.
— Это я уже поняла. Но ты уверен, что мне стоит знать эту тайну? — Софья поежилась от холода, она вообще была теплолюбивой особой, но сегодняшняя прогулка по морозу, ее бодрила, а не угнетала.
— Да — твердо ответил Никита и замедлил шаг, Софья взглянула на него, он выглядел напряженно, если бы у волнения было материальное воплощение, то оно бы выглядело, как Ружников в данный момент. — Я был женат на прекрасной девушке по имени Каринэ. Это была та любовь, которая заставляет тебя иначе взглянуть на мир. До встречи Каринэ, я и подумать не мог, что могу кого-то любить с такой силой, она заполнила меня сполна. Я был счастлив. Мы сыграли красивую свадьбу в старинной усадьбе. Обе семьи были в полном восторге от нашего союза, да и мы сами ощущали, что все сделали правильно. Через месяц после свадьбы, мы узнали о том, что у нас будет ребенок — Никита еще больше замедлил шаг, на словах о ребенке его глаза на миг зажглись необычно радостным светом, а затем вмиг погасли и стали безумно грустными. — Это была лучшая новость за всю мою жизнь, мне хотелось проводить с ней все свое время, но мне нужно было выходить на работу. Каринэ сидела дома и обустраивала нашу квартиру, она скучала без меня и постоянно напоминала мне об этом, а я все больше времени проводил на работе. Выйдя вновь на работу, я вдруг неожиданно осознал, что не могу отказаться от хирургии, ведь это тоже важная часть моей жизни. Все девять месяцев беременности жены прошли для меня в безумном ритме, я либо был на работе, либо бодрствовал рядом с Каринэ, на сон у меня оставалось всего пару часов. Тогда я думал, что все, что между нами происходит это нормально. Но уже тогда появились первые ноты для тревоги, которые я принципиально не видел — Ник выдохнул и глотнул чая из кружки, ему нужно было смочить горло, рассказ о жене и сыне, до сих пор давался ему с большим трудом. Эта рана никогда не затянется в его душе, со временем станет легче. Через много лет, он сможет рассказывать об этом, и тяжелый ком не будет давить ему на грудь и заставлять задыхаться