— Пожалуйста, не нагоняй на меня страху ещё больше, — жалобно сказала я.
— Всё-всё, прости. Не буду тебя больше пугать, — с раскаянием сказал он, а затем добавил: — Просто хочу сказать тебе одно — какое бы ты решение не приняла, я его поддержу и помогу тебе. Будешь рожать — хорошо, всё же не решишься — найду врача. Захочешь ребёнка отдать метаморфам, чтобы он рос среди своих — осуждать не буду и пойму мотивы, которые двигали тобой. Ну, а если пожелаешь оставить его и воспитывать — окажу любую помощь, как материальную, так и моральную.
— Спасибо, — робко выдавила я и отвернулась к окну, а Салазар поднялся и вышел из комнаты, понимая, что мне необходимо всё обдумать.
«Он чётко обрисовал все перспективы и назвал возможные выходы из ситуации», — когда за ним закрылась дверь, подумала я. «И теперь всё зависит только от меня… Итак, первые два варианта даже не стоит обдумывать. Рожать буду в любом случае. Не могу я убить своего ребёнка, да и не хочу. Я уже люблю его», — снова приложив руки к животу, я ощутила, как в груди появилось щекочущее тепло и начала расти нежность к тому, кто сейчас рос у меня под сердцем.
«Но вот что делать с остальным?» — спросила я себя и тут же осознала, что задаюсь глупыми вопросами. «Да ничего не делать! Ребёнок будет не такой, как все? Ерунда! В мире тысячи детей, у которых есть какие-нибудь особенности, и не всегда хорошие. Вон, те же дети со страшными заболеваниями — ДЦП, синдром Дауна, аутизм, и что, матери от них отказываются, хотя понимают, что будет масса трудностей? Нет, большая часть заботится о своих детках. Так неужели и я не смогу? Тем более, что мой ребёнок будет стопроцентно здоров и за многое можно не волноваться. Ну, подумаешь, будет обращаться и что в этом такого? Ничего особо страшного нет!» — оптимистично подумала я. «Прятаться придётся? А мне и так придётся это делать! Я сновида и будет у меня ребёнок или нет, метаморфы всё равно не откажутся от мысли найти меня и использовать в своих целях. Так что одной скрываться или с ребёнком уже не столь важно. Малыш меня не будет любить? Переживу! Моей любви хватит на двоих!» — с каждой секундой в душе росла уверенность, что я со всем справлюсь, и становилось легче.
«Всё, решено! Ребёнок мой и я буду его рожать, а потом и воспитывать!» — окончательно сказала я себе и, встав, направилась к двери, чтобы рассказать Салазару о своём решении и поставить точку в этом вопросе. «И вообще, нужно сосредоточиться на поисках мамы. А ещё я не поинтересовалась, что там узнали, пока я спала».
Бегая вниз по лестнице, я, наконец, в полной мере испытывала счастье от своей беременности, и теперь хотелось, чтобы эту радость хоть кто-нибудь разделил со мной. Но судя по тому, что услышала, вести о моём положении не особо доставляли положительные эмоции другим.
Заглянув в большую гостиную и никого там не найдя, я принялась обходить дом, чтобы найти своего спасителя, а подойдя к одной из дверей, услышала недовольный голос Мари:
— И что, ты вот так спокойно будешь вести себя? — спросила она. — А если твоя ненаглядная Риша примет решение рожать и захочет оставить ребёнка себе? — моё имя она процедила с ненавистью. — Ты хоть представляешь, что её выродок от метаморфа будет постоянно маячить у нас на глазах! Ты готов терпеть в своём доме эту тварь?
— Мари, успокойся! Надоело уже выслушать твои претензии и ремарки, — судя по всему, разговор уже длился некоторое время, поэтому оба говорили на слегка повышенных тонах. — Это ребёнок Риши и только она будет решать, как поступать. Я не собираюсь давить на неё. А понадобится, буду и ребёнка терпеть…
— Салазар, да очнись же ты! Эта Риша не твоя сестра Миа, и никогда ей не будет! — закричала врач. — Миа ни за чтобы не согласилась рожать ребёнка от того, кто её обманул!
— Ты, как я вижу, не так хорошо знала мою сестру. И Миа родила бы ребёнка…
— Ладно, пусть она бы родила, но эта… Она не Миа! Она чужой человек тебе! Никто! Пассивная сновида, случайно ставшая активной из-за травм! А ты уже готов раскрыть ей свои объятия, во всём поддерживать и содержать! Не понимаю я тебя! — голос звучал уже настолько враждебно, что мне становилось не по себе.