«Мамуля, не знаю точно, как передам тебе это письмо, но ты главное не пугайся, когда начнёшь читать его. Возможно, я подложу его под подушку в кровати, или в карман одежды, или же появлюсь перед тобой в виде миража, но это не значит, что я умерла. Я жива и здорова. И даже больше того, проблемы, возникшие после аварии, о которых я не желала тебе рассказывать, боясь лишний раз беспокоить, нашли объяснения. Оказалось, что я обладаю способностью перемещаться во снах. Тот призрак, который ты, возможно, увидишь — это я, находящаяся в другом месте. Я в полной безопасности, у человека, с которым знакома ещё с детства, так что за меня не волнуйся.
Я очень озабоченна твоей пропажей и волнуюсь за тебя. Ситуация такова, что вначале из-за своих способностей я попала к существам, которым доверять нельзя. И возможно именно они сейчас возле тебя. Не верь им! Но виду не показывай, что получала от меня письмо и сразу уничтожь его. Я уже тебя нашла, а значит скоро и в реальности спасу, после чего всё объясню. Люблю тебя! Твоя Ириша».
Написав это и перечитав, я вздохнула, понимая, что вторым абзацем могу нагнать на маму страха или подтолкнуть к ненужным поступкам. «Она у меня боевая и может, с кого хочешь душу вытрясти. Только бы она не начала действовать… Хотя, нужно для начала узнать где её держат. Если, как и меня используют в тёмную, и она ничего не подозревает — это одно дело. А ведь могут закрыть в каком-нибудь подвале и держать на хлебе и воде», — от последней мысли внутри всё сжалось и стало страшно. «Ох, надеюсь, что всё хорошо… А лучше и самой убедиться в этом. Чем быстрее засну, тем быстрее всё выясню».
— Я — всё, — произнесла я, вырвал лист из блокнота и, складывая его на четыре части, чтобы в случае чего можно было подложить в карман маминой одежды.
— Тогда опиши мне свою мать, — сказал Салазар и внимательно выслушал меня, когда рассказывала про цвет глаз и волос, причёску, рост, телосложение, родинки на лице и форму носа и губ, а затем назвала ему и фамилию мамы по мужу, на что ответил: — Мне нужна её девичья фамилия, которая давалась при рождении. Это главное, а не то, кем она стала впоследствии.
— В девичестве она была Титова, — с готовностью произнесла я. — А позже, когда развелась с моими отцом не стала возвращать свою фамилию, чтобы было меньше мороки с моими документами и осталась с фамилией Прокопченко.
— Значит, ищем Титову…
— Наталью Игоревну, — подсказала я.
— Хорошо, — Салазар кивнул. — А теперь следующее. Тебе необходимо попасть в эту комнату, когда ты заснёшь. Для этого Мари сейчас принесёт какие-нибудь свои духи, чтобы было с чем ассоциировать комнату. А затем уже я возьму тебя, и прыгнет в нужное место…
— Как прыгнем-то? — с любопытством спросила я.
— Попробуешь представить лицо своей матери, а не выйдет, я тебя пока перетащу, — пояснил он. — Но в другой раз уже попробуешь прыгнуть сама при помощи другого ароматизатора. Сегодня не стоит нагружать тебя и запоминать два запаха, один из которых для комнаты, а второй будет предназначаться для матери.
— Но для начала необходимо синхронизировать ваши фазы сна, — подала голос Мари, посмотрев на Салазара. — Не забывай, что Риша быстрее проходит все фазы. Поэтому ты должен заснуть раньше её минут на пятнадцать-двадцать, чтобы Риша долго не бродила тут по дому неприкаянным духом.
— Да, верно, — согласился сновида. — Тогда я ложусь спать, а Мари даст тебе духи.
Девушка кивнула и вышла из комнаты, а Салазар улегся на кушетку и взял в руки наушники, после чего тихо обратился ко мне:
— Риша, а что там в кабинете произошло между тобой и Мари?
— Поговорили с ней по-женски, и нашли общий язык, — уклончиво ответила я.
— Надеюсь, ты её не обидела? — суховато спросил он, а потом тут же добавил, не дожидаясь моего ответа: — Хотя уж если думать о разговоре, я предполагал, что скорее Мари может довести тебя до слёз… Увиденному я удивился.
— Не волнуйся, не обижала я Мари, — мягко заверила я. — И поверь, она меня тоже не обижала. Она хорошая девушка и нравится мне.
— Я рад этому, — довольно произнёс сновида. — И смею тебя заверить, когда ты узнаешь её ближе, твоё мнение о ней станет ещё лучше. Она невероятно понимающая, умная и умеющая, как никто другой сострадать, а уж о её преданности нужно легенды слагать для будущих поколений.