— Угу, спасибо, — быстро бросила я и побежала туда, но возле двери остановилась, и только отдышавшись и поправив полотенце на голове, которое не успела снять, постучала.
— Входи, моя ласточка! — крикнула мама, а когда я открыла дверь, она уже стояла возле неё. — Иди сюда. Я хоть по-настоящему тебя обниму и почувствую, что ты в безопасности. А то эти дни не находила себе места…
— Прости, что так вышло, — пробормотала я, тоже обнимаю маму. — Так стыдно теперь и перед тобой, и перед Вернером. Из-за меня вам пришлось бросить дом, работу, скрываться и подвергаться опасности…
— Ничего страшного, переживём, — успокаивающе сказала мама, но потом всё же строго добавила: — Однако, по голове я тебя не поглажу за то, что скрывала от меня свои проблемы со здоровьем и не рассказала про поступок Михаила. Вот честно, был бы он жив, устроила бы ему чистку мозгов по полной программе. Ну да ладно, пусть земля ему будет пухом. На том свете его накажут за поступок с тобой… А теперь давай присядем, и ты чётко, обстоятельно и подробно расскажешь мне всё, что случилось.
— Хорошо, — согласилась я.
— Вы, девочки, секретничайте тут, а я в душ, — произнёс отчим, доставая из небольшой сумки сменную одежду.
— Договорились, — мама улыбнулась ему, а я с благодарностью посмотрела на него за то, что он оставил нас вдвоём.
— Итак? — спросила мама, когда отчим скрылся в ванной комнате, и так посмотрела на меня, что я сразу почувствовала себя нашкодившим ребёнком.
«Блин, и сама уже скоро стану матерью, а каждый раз, когда она так смотрит на меня, ощущаю себя маленькой девочкой. Интересно, это у всех так? Боюсь, и в пятьдесят буду чувствовать такое же… Или может тем и ценна материнская любовь и внимание, что хоть на пару секунд можно снова стать маленькой девочкой и ощутить себя защищённой и любимой. Пусть мама хмурится, но рассказывая ей о своих проблемах, становится легче», — подумала я и глубоко вздохнув, стала рассказывать всю историю с самого начала.
Слушая меня, она то хмурилась, то в её глазах читалась боль, то она судорожно втягивала воздух, переживая, что мне такое пришлось вынести, а то мягко улыбалась и ободряюще пожимала мне ладони. Уже и Вернер вышел из ванной, и сев у окна, тоже прислушивался к моему рассказу, а я всё рассказывала и рассказывала, вновь переживая и страх, и ужас, и боль, и недоумение, а когда закончила, громко выдохнула и, наконец, по-настоящему расслабилась.
«Уф, как будто тяжёлый груз сбросила с плеч», — подумала я и заглянула маме в глаза, а она с грустью посмотрела на меня и вымолвила:
— Бедная моя девочка. Тебе столько пришлось перенести. Это всё так ужасно… Если бы ты мне позвонила, может всё сложилось и не так печально… Хотя тут уже не поймёшь к чему могли привести меня знания ситуации.
— Я думала, что получу лекарство. А потом уже всё расскажу. Не понимала я сначала, что лекарство и не светит, и меня так захотят использовать, — виновато выдавила я, а потом покосилась на отчима и шёпотом спросила: — Он сильно злится, что я вас втянула в это?
— Нет, совсем не злится, — заверила мама. — Лука нам всё объяснил и Вернер понимает сложность ситуации, а так же осознаёт, что тебя могли мной шантажировать, а значит, выкрали бы и держали в ужасных условиях. Или я бы сама попала в ловушку, если бы ты изначально рассказала правду. Ведь я бы приехала к тебе. Ну, или в третьем варианте нам бы вдвоём с ним пришлось скрываться, и нет уверенности, что у нас бы это получилось. Так что сложившаяся ситуация его не раздражает, а может даже немного и захватывает. Мужчины ведь любят тайны, погони, схватки, и Вернер всё это получил, — она подмигнула мне, а я уважительно посмотрела на отчима, потому что именно от него в первую очередь ожидала претензий.
— А что у вас происходило? — поинтересовалась я. — Расскажешь?
— Да, — только произнесла мама, как в дверь постучали и мы услышали голос Мари:
— Стол накрыт. Прошу всех к обеду.
— Спасибо! Сейчас спустимся, — крикнула я, а потом с сожалением сказала: — Я тебя заболтала, и ты даже душ не приняла.
— Ничего, потом это сделаю. Меня ведь из-за стола не выгонят? Лука говорил, что Салазар потомственный аристократ… Какие у него тут порядки?
— Да нормальные у него порядки, — я улыбнулась, видя, как мама гримасничает. — И вообще, он очень добрый, радушный и заботливый. Не знаю, что там тебе рассказывали, но я от Салазара видела только хорошее.
— Тогда пошли обедать и знакомиться ближе с этим хорошим, — мама поднялась с диванчика, на котором мы сидели во время разговора и, подойдя к отчиму, добавила, глядя на меня: — Показывай куда идти.