Я кивнула, снова испытывая желание пнуть мужчину, снимающего с меня датчики, и когда мне притянули халат, чтобы прикрыться, ухватилась за него, как тонущий за спасательный круг. Только одевшись, я почувствовала себя лучше.
Выйдя в коридор, я увидела Мишу, ожидающего меня.
— Как самочувствие? — ласково спросил он.
— Устала немного, — ответила я. — Ведут уже спать. А ты езжай домой. Хоть выспишься нормально.
— Договорились. Завтра к утру постараюсь сюда вернуться до того, как ты проснёшься, — произнёс он и наклонился поцеловать меня в щёку, но я сделала шаг назад и отрицательно качнула головой, прошептала: — Яркие эмоции. Не хочу завтра краснеть.
Миша тихо рассмеялся, поняв, что я имею в виду, а потом помахал мне вслед, когда врач с помощником повели меня по коридору.
Комнату, в которую меня привели в этот раз, выглядела почти по-домашнему. Светлые обои с неброским рисунком, мягкое ковровое покрытие на полу, плотные шторы на большом окне, кровать, приготовленная для сна и тумбочка с ночником, стоящая рядом, создавали атмосферу уюта. Но приборы, находящиеся у кровати, опять же зеркало, вмонтированное в одну из стен и камера наблюдения под потолком, давали понять, что это исследовательская лаборатория.
— Здесь вы будете спать, — сказала Надежда Фёдоровна. — Сейчас Тихон Борисович снова прикрепит к вам датчики, и можете ложиться. Не бойтесь крутиться и принимайте удобную позу для сна. Датчики прикреплены хорошо, а провода гибкие.
— Я не запутаюсь в них? — с опаской поинтересовалась я, снова сняв халат и стараясь абстрагироваться от неприятных прикосновений помощника. — И коротковаты они. Если начну блуждать, могу что-нибудь повредить или снять…
— Не волнуйтесь. За этим мы будем следить, — заверила врач.
— Ну, тогда ладно, — пробормотала я, опять зевая.
Когда, наконец, всё было сделано, я легла в кровать и, укрывшись одеялом, закрыла глаза. «Надеюсь, во сне не опозорюсь. Хотя после этого неприятного Тихона Борисовича и разных увиденных картинок, сомневаюсь, что мне приснится что-нибудь хорошее…», — подумала я, почти сразу засыпая.
В комнату, выкрашенную в белый цвет и большую часть которой занимал огромный, длинный стол с мониторами и разнообразными приборами, вошёл мужчина лет тридцати и женщина. Здесь уже находился ещё один мужчина, и сидя в одном из кресел, смотрел в стекло в стене, сквозь которое виднелась комната с кроватью и пациентка, лежащая в ней.
— Нет, Лука, вот честно, тебе памятник надо поставить, что взялся разыгрывать её мужа! — Тимур брезгливо посмотрел на Иру, лежащую на кровати. — Всё равно не понимаю, как ты можешь к ней прикасаться. Она же вся в шрамах. Её что, пропустили через мясорубку, а потом снова сшили? Отталкивающее зрелище.
— Ты уже достал со своими высказываниями, — холодно ответил он.
— Мне противно даже датчики к ней крепить. А ты ещё и спишь с ней…
— Заткнись, — уже зло процедил мужчина. — Она человек, вылетевший на большой скорости через лобовое стекло, а потом кубарем слетевший в глубокий овраг, сквозь кусты и камни. Так что естественно, что у неё было много рваных ран. А врачи зашивали эти раны абы как, чтобы остановить сильные кровотечения и заняться более серьёзными ранами. Да и уверены были, что она умрёт, поэтому, наверное, не видели смысла стараться. Плюс, швы от операций по устранению внутренних кровотечений и открытых переломов тоже не добавили привлекательности. А позже в семье не было свободных денег, чтобы избавиться от рубцов, потому что всё уходило на лекарства и реабилитацию. Но со временем мы обязательно займёмся этим вопросом и приведём и её тело, и волосы в порядок. Всё поправимо. Так что хватит скулить и с отвращением морщиться, глядя на неё. Или возьми себя в руки, или вали отсюда, эстет долбанный.
Тимур тут же прикусил язык, а Лука перевёл взгляд на лечащего доктора. Та как раз села в соседнее кресло и быстрыми привычными движениями принялась выводить на мониторы нужные данные и графики, говоря при этом:
— В общем-то, в состоянии бодрствования она абсолютно обыкновенный человек. Электроэнцефалограмма ничем особым не отличается, эмоциональные реакции на внешние раздражители стандартные, мышечный тонус вполне соответствует её возрасту и состоянию организма. Развёрнутый анализ крови я ещё не получила, но общий тоже вполне стандартный, учитывая перенесённые травмы и лечение. Посмотрим теперь, как она ведёт себя во сне.
В комнате повисла тишина и доктор, не сводя с мониторов глаз, ожидала первых результатов, а мужчины молчали, посматривая то на экраны компьютеров, то на молодую женщину в соседней комнате.