Не выдержав, я разрыдалась, чувствуя себя униженной. «И эта другая ещё и ухаживала за мной в больнице! Ужас! Она видела меня бессильной и больной, и воспользовалась этим!».
Осознавать такое было неприятно и плача, я хватала ртом воздух, не в силах глубоко вздохнуть. «Какая же я дура! Трусливая, боящаяся посмотреть правде в глаза, слабохарактерная дура!» — ругала я себя, не в силах остановить поток слёз.
Если раньше, когда Миша ушёл, всё было как в тумане, то сейчас я отчётливо поняла, что после аварии муж уже не любил меня. «А мои приступы сомнамбулизма были лишь поводом!» — поняла я, и захотелось громко закричать, чтобы хоть как-то унять боль. «Миша трус! Он бросил меня, воспользовавшись предлогом, а не сказал в лицо, что встретил другую! Сволочь! Ненавижу!».
Но как только я это подумала, стало стыдно. «Он ведь умер, а я его ругаю… Нехорошо это…», — я постаралась взять себя в руки, и ужас накатил с новой силой, а слёзы моментально высохли.
«Так кем является тот, с кем я живу, за кем ухаживаю, для кого готовлю еду и глажу одежду, с кем занимаюсь любовью? Ясно, что это он подменил Мишу, когда тот ушёл…», — интуиция не просто подсказывала, а уже кричала, что дело обстоит именно так.
«И как так вышло, что я не замечала отличий? Да, этот человек всегда мягко уводил меня от разговоров о совместном прошлом, но при этом идеально копировал Мишины привычки и повадки. А разве такое может быть? Получается, он просто не знал подробностей о нашей жизни, но при этом хорошо изучил моего мужа?» — чувство страха усилилось, и я загнанно осмотрелась вокруг, боясь, что за мной и сейчас наблюдают.
«А это хорошее объяснение! Только с помощью наблюдений можно узнать отличительные жесты и привычки Миши. Например, как он проводит ладонью по волосам, когда раздумывался над какой-нибудь проблемой. Как хмурился, когда испытывал недовольство. Как прикладывая ладони к моим щекам, заглядывал в глаза, когда хотел проявить нежность. Как любил почёсывать подбородок, когда его что-то беспокоило. Даже его манеру растягивать некоторые слова копировали идеально! Я уже не говорю про остальное, походку, например, или мимику. Только вот наблюдения, судя по всему, были не постоянные! Я же чувствовала в постели, что он изменился, просто списывала всё это на перерыв в интимной жизни…», — последние мысли вызвали ещё и отвращение, и я испытала новый приступ тошноты. «Кошмар, получается, я спала с вообще незнакомым человеком?… Только не это!» — по телу прошла дрожь и я ощутила себя так, как будто меня продолжительное время насиловали.
Ощутив себя грязной, я вскочила на ноги и бросилась в ванную, но на полпути остановилась, поняв, что самый главный вопрос не в том, с кем я жила всё это время и почему не замечала подмены, а для чего требовался весь спектакль.
«А действительно, зачем всё это разыгрывать? Просто так кто-то не будет делать двойника моего мужа, и подсовывать его мне. Это ведь дело непростое. Необходимо сначала найти похожего человека, сделать не одну пластическую операция, чтобы я не заметила разницу. Затем научить его привычкам и повадкам. А также найти удобный момент, чтобы он занял место моего мужа! Это не просто чей-то каприз, а давно спланированная операция. А такое не делается ради забавы… Стоп! А вот и первая неувязка! Если бы кого-то готовили на роль моего мужа, то этот человек должен был досконально изучить и наше прошлое! А этот… ммм… мужчина прокалывался пару раз!» — в памяти всплыли воспоминания о том, что он говорил насчёт моего шрама на лбу, да и других мелочей, на которые я просто не обращала внимания, потому что фразы можно было истолковать двусмысленно.
«Хм, если бы человека готовили к внедрению в нашу семью, было бы логично, что его научат не только привычкам мужа, а ознакомят и с нашим прошлым… Странно всё это. Миша, то есть этот человек, не желал говорить о прошлом, судя по всему не зная его… И что же тогда думать, а?» — я растерялась, пытаясь хоть что-нибудь понять, и тут в голову пришла мысль о сне, который послужил причиной ссоры с мужем.