— Салазар потомок русских аристократов, сбежавших из России во Францию, во время революции. Причём сбежали они удачно, успев захватить своё состояние. А после ещё и приумножили его, как путём выгодных замужеств и женитьб, так и удачным вкладыванием денег. Умён, образован, владеет пятью языками, раньше любил конный спорт и коллекционировал предметы искусства. Может позволить себе всё… Хотя думаю, большая часть их состояния появилась благодаря их способностям. У них этот дар наследственный. Владела вся семейка, и пользовалась им без зазрения совести. Я ведь уже говорил, что информация дороже всего, а они её всегда могли доставать без проблем…
— Подожди, что значит наследственный дар? — удивлённо спросила я. — Наши способности что, передаются детям? Но как же тогда я? Мама у меня точно не сновида…
— А отец? Что ты, кстати, о нём знаешь? — с интересом спросил Лука.
— Да ничего особенного. Мама училась с ним в одном классе и влюбилась. Но как потом рассказывала, он не готов был стать отцом… Всё бредил художественной школой, пытался рисовать какие-то сумасшедшие картины… В общем, мало интересовался семьёй и витал в облаках… О Боже! — я замерла, вспомнив один из рассказов матери. — А ведь он всегда говорил, что видит свои картины во снах!
— Скорее всего, он был пассивным сновидой. Таких много, — задумчиво пробормотал Лука. — Да и уровень у всех разный. Кто-то сильный, а кто-то слабо проявляет способности… Думаю, твой отец был сильным пассивным сновидой и это передалось тебе. Ну а травмы лишь усилили твои способности, прибавив и сомнамбулизм, который сейчас помогает носить предметы из снов.
— Возможно, — согласилась я, но раздумывать о причинах появления дара у меня не очень хотелось, и больше интересовал противник. — Так что там Салазар? Если дар наследственный, и был у родственников, то почему он единственный сновида? Неужели он и родных убил?
— Нет. Бабушки и дедушки давно покинули этот мир. Родители погибли в автокатастрофе, и из семьи Салазара оставались только он и его сестра-двойняшка Миа. Она считалась даже сильнее Салазара и могла делать такое, что другим не по силу. Она, кстати, тоже страдала сомнамбулизмом и умела двигаться во сне, а это огромное преимущество, ведь помогает взять предмет и сжать его в руке. Но и она умерла из-за несчастного случая. После этого Салазар и слетел с катушек. Сделал себе операцию, чтобы избавиться от атонии и начал обделывать свои чёрные делишки. Так что, если увидишь этого типа во сне, беги без оглядки. Прыгай в другой сон. Чем больше прыжков, тем меньше вероятность, что он тебя найдёт…
— А как прыгать-то? Я не умею такого, — озабоченно произнесла я.
— Умеешь, просто ещё осознанно не пробовала. Это называется прыжком, а на самом деле мгновенный перенос сознания. Насколько я знаю, достаточно просто закрыть глаза и представить другое место. То есть не с открытыми глазами смотреть вокруг и менять всё, а мысленно сразу увидеть себя в новой обстановке…
— Сегодня обязательно попробую, — начала я, чувствуя интерес к новому.
— Нет! Ни в коем случае! — Лука испугался. — Не покидай комнату. Пока не закрепишь все навыки, лучше не прыгать куда попало. Это опасно.
— А если Салазар придёт сюда?
— Не придёт. Чем меньше ты путешествуешь, тем дольше он не будет о тебе знать.
— Ну а если всё же придёт? — я не сдавалась, желая знать, как меня защитят в случае опасности.
— Я всегда рядом. Тебе достаточно испугаться и я сразу тебя разбужу, а потом увезу и спрячу в другом месте.
— Понятно. Надеюсь, этого не случится, — пробормотала я, а потом поднялась из кресла. — Ладно, пойду готовиться к сегодняшней ночи и подумаю, что там делать.
— Хочешь, давай вместе попробуем подумать, — предложил Лука. — Может, чем-нибудь помогу тебе.
— Эээ… не надо, — нервно ответила я, а сама подумала: «В твоём присутствии у меня мысли всё больше не о снах, а совсем других вещах. Начнёшь говорить, буду пялиться на твои губы. Начнёшь ходить по комнате, стану неотступно следить взглядом. А подойдёшь ко мне и присядешь рядом, начну мечтать и о большем сближении. Так что лучше побыть одной, а не пускать на тебя слюни».
— Ну, тогда зови, если понадоблюсь, — ответил он, проводив меня взглядом, в котором сквозило разочарование.
«Нет, всё же наберусь смелости и поговорю с ним начистоту. Вот завтра это и сделаю, если удастся принести из сна болт», — решила я и направилась в свою комнату.