— Какой причины? — спросила я, в последний раз посмотрев на незнакомца.
Он так и стоял возле дерева, глядя на меня до того спокойно, что я ощутила лёгкость, когда всё вокруг посветлело, заискрилось ярким светом. Перед пробуждением меня догнал его голос:
— Есть кое-кто, кто очень за вас волновался.
— Постой! — выкрикнула я и села на постели, напугав отскочившую в сторону Лисси.
Глубоко дыша, я посмотрела на собственную вытянутую руку. Она дрожала, как и всё моё тело. Пробуждение оказалось не из приятных.
— Принцесса, с вами всё в порядке? Когда я попыталась вас разбудить, вы метались в постели, — и осторожно предположила: — Вам приснился кошмар? Не припомню, чтобы вас мучили кошмары. Обычно ваши сны были очень приятными.
Я перестала рассказывать как о реальных деталях, переходивших из настоящей жизни в сон, так и о кошмарах. Кошмары я видела редко. Обычно это происходило после трудных дней, когда проблемы настигали меня или мою мать. Вести о проблемах королевы обычно быстро облетали дворец, но за его пределы выходили редко. Служанки любили посплетничать между собой, поэтому удержать что-то в тайне было крайне сложно. Но я никогда не слышала, чтобы с мамой случалось нечто крайне плохое. Она почти не болела, с ней боялись повздорить, поэтому обычно плохие вести обычно касались её статуса королевы. Например, в моём сне было очень пасмурно, когда она выгнала из дворца сразу трёх молоденьких служанок за то, что все покрывали друг друга из-за разбитой дорогой вазы. Та ваза была подарком нашего союзного королевства Илайвиль — она стояла в главном зале на видном месте как символ крепкого мира, поэтому простить столь невежественное обращение моя мать попросту не могла.
Я старалась не осуждать её за поступки, но ловила себя на мысли, что порой сделала бы иначе. В такие ночи в моих снах небо хмурилось, становилось холодно и поднимался ветер.
Лисси пристально на меня смотрела, и я поёжилась.
— Нет, — ответила я. — Просто… сон был чуть-чуть необычный. Только и всего.
Спустив ноги на пол, я заметила приготовленное платье для сегодняшнего ужина. Она было очень красивое: нежно-зелёного цвета, который должен был прекрасно сочетаться с моими медными волосами, с пышной юбкой и длинными рукавами, скроенными по руке. Я любила примерять новые наряды — это приносило мне удовольствие.
— О, Лисси! — воскликнула я и подбежала к платью, надетому на манекен. — Оно чудесное!
Заметив, как зарделась Лисси, я догадалась, что она причастна к выбору платья. Спустя секунду она это подтвердила:
— Да, принцесса. Мне тоже так показалось, когда я увидела платье и попросила подготовиться именно его.
Ещё минуту я с восторгом любовалась платьем, пока не вспомнила повод, по которому мне придётся его надеть. Встреча с матерью. Это сразу омрачило моё настроение. А потом вспомнился и незваный гость из сна, которого я успела позабыть после пробуждения.
Что он говорил перед тем, как всё вокруг завертелось?..
Что-то о том, кто волнуется обо мне. Нахмурившись, я на мгновение крепко задумалась. У меня не было знакомых вне дворца. Как я уже говорила, все, кого я знала, проживали здесь, рядом со мной, но практически ни с кем у меня не было близких отношений. Единственной своей подругой я считала Лисси. Мама была для меня слишком далёкой и чужой. Никого больше у меня не имелось.
Быть может, на этот раз сон действительно был всего лишь сном?
— Принцесса, нам нужно заняться приготовлениями к ужину, — напомнила Лисси, которая уже застелила постель и ожидала меня.
Несусветная глупость — готовиться с самого утра к ужину. Но сопротивляться было бы ещё глупее. За несколько часов я приняла ароматную ванную, позволила служанкам поколдовать над моими волосами и заплести их в витиеватую причёску с цветными лентами. Примерка платья заняла больше всего времени — его пришлось подгоняться по фигуре. К вечеру я была уже уставшая. Меньше всего хотелось куда-то идти и чопорно сидеть за столом.
В окружении служанок я спустилась вниз, и мы вместе пошли к пиршественному залу. Даже в коридорах слышался шум, а значит, королева пригласила на ужин много гостей. Что ж, моё близкое совершеннолетие действительно важный повод, однако я не могла сказать, что ждала его с особенным нетерпением. Я всегда предчувствовала: после должно что-то случиться. И в последнее время это чувство только усиливалось.
Стоило мне переступить порог, как я мигом вспомнила предупреждение из сна: не делать глупостей. Каких глупостей? Единственная глупость, которую я могу совершить — наступить на подол собственного платья и позорно распластаться на полу перед гостями.