Найте полагал, что Тинан продолжал думать так же. Он не представлял, как можно жить рядом с предателем, который ведет себя, как все, но думает иначе. Ну да не гнать же его, в самом деле…
Их окликнули и мысли друзей вернулись в привычное русло. Ужин, расспросы, встреча с подругами…
………………………………………………………………………………….
Прекрасным тёплым вечером они, все четверо, очень уютно устроились перед хижиной Вайми. Тот привольно растянулся на траве возле обомшелой гранитной стены. Найте сидел у разведённого им небольшого костра. В рыжеватых отблесках пламени его тело казалось отлитым из гибкой коричневой стали. Аютия легла у его ног, положив голову на колени юноши и задумчиво глядя в огонь. Её тонкая и стройная фигурка неодолимо притягивала Найте — он легко носил подругу на руках, а с Линой это было трудновато: ладная, гибкая, крепкая, скуластая и очень красивая, вся словно отлитая из блестящей золотисто-коричневой бронзы, она была ещё и достаточно рослой. Её чёрные распущенные волосы роскошным плащом покрывали всю спину. Найте бездумно любовался её хмурым задумчивым лицом и крепкими плечами, обрамленными массой лохматых прядей. Внимательная и умная Лина лучше всех знала, что растет в лесу, и что нужно делать для исцеления ран. Её любили, немного боялись и берегли — многие были обязаны ей если не жизнью, то быстрым исцелением. Сам Найте, жестоко изорванный пардусом, помнил, как она выхаживала его.
Все в племени знали, что на когтях пардусов есть трупный яд, и раны, нанесенные ими, хуже всех прочих. Они всегда начинали воспаляться и гнить. Даже в мучительной лихорадке, в полубреду, Найте видел, как она всеми силами старалась удержать его жизнь. Сколько она тогда не спала? Две ночи? Больше? Что спасло его? Целебные травы? Или её теплые руки, словно стиравшие боль?
Коричнево-золотая кожа пары различалась оттенками — темнее у Лины, светлее у Вайми. Они необъяснимо и удивительно подходили друг к другу и Найте нравилось на них смотреть. Но Лина родилась на два года раньше его.
Он вдруг подумал, что если бы она осталась, потеряв красоту, никто не посмел бы убить её. Но он знал, что Лина — не останется.
В его сердце вдруг родилась глухая тоска. Почему такие, как Лина, должны покидать их? Зачем? Когда придет её срок, они уйдут все вместе — что бы ни ждало их ТАМ. Вместе потому, что так будет легче. Гораздо легче…
Не замечая его мыслей, Лина внимательно рассматривала свою узкую крепкую ладонь.
— Почему пять пальцев, а не шесть? — вдруг спросила она. — И почему это красиво?
Вайми немедленно завладел её рукой и тоже стал рассматривать. Очевидно, не найдя ответа, он поцеловал её и Лина вырвала ладонь.
— Ой, щекотно! Почему мы все такие разные? У тебя синие глаза, у Найте черные, у Ахета — зеленые, и он бледный, почти как найры. Кто-то золотой, кто-то бронзовый, кто-то просто смуглый. Мне кажется, что раз вы поколениями женитесь на двоюродных сёстрах, мы все должны быть похожи. У найров цвет кожи, волос и глаз всегда одинаковый. А у нас в племени нет и двух, у кого они все совпадают!
— Разве это плохо? — удивился Найте.
— Нет. Просто… странно. Я чувствую, что так… не должно быть, но вот почему, откуда — не знаю. Интересно, какие мы были раньше? Ещё до того, как сложились предания?
— Наверное, мы жили в воде, — принялся рассуждать Вайми. — У нас нет шерсти, как у всех, кто живёт там, потому что шерсть мешает плавать. А раз у нас на голове есть волосы, то мы жили в воде… не целиком. Наверное, на мелководье. Все звери ходят на четырех ногах, мы — на двух. Значит, мы иногда плавали или ходили по дну, как цапли, и…