– Но… – запротестовал Нандор.
– Не спорь, – мягко прервал его Аниш. – Просто запомни мои слова, Нандор и следуй им, когда меня не будет рядом. Даже мудрец может совершить ошибку, друг мой, сны же никогда не ошибаются, нужно лишь научиться их слушать… А теперь пойдём домой, мы закончили на сегодня. У меня ещё есть некоторые дела, которые я хотел бы завершить до нашего последнего ужина.
Глава 12
В тот вечер в маленьком замке никто не веселился, за исключением разве что Аниша, который дурачился даже больше обычного. Он вставал на голову, жонглировал чашками, подшучивал над всеми и попросту много смеялся, и смех его был чист и прозрачен, как весенний ручей.
– Сегодня я выпью всё какао мира! – хохотал йог, наливая себе тридцать четвёртую чашку его излюбленного напитка и щедро приправляя его молоком и сахаром. – Сегодня я побью свой собственный рекорд семидесятипятилетней летней давности и увижу дно сорок шестой чашки! Пусть я лопну, но сделаю это! Вы слышите – я сделаю это!
Но никто не разделял его восторга. Баронесса была бледна и печальна. Смех Аниша будто бы жалил её в самое сердце, и чем лучезарнее он улыбался, чем громче раздавался его хохот, тем мрачнее становилась София. Она едва притронулась к еде и никак не могла допить свою чашку чая.
Невозмутимый и молчаливый Филастр был строже обычного и походил на тень. Его лицо застыло, точно восковая маска, и юноше казалось, что это не человек, а какой-то бездушный истукан. Но глаза истукана были живы, и временами Нандор видел в них боль и страдание.
– Быть может, сыграем в прятки, друзья мои, – смеялся Аниш. – В этом замке столько укромных мест… Ни в жизнь не догадаетесь, где я спрятался в прошлый раз! На люстре! Ха-ха! Вы ходили подо мной и заглядывали под столы и стулья, но так и не удосужились поднять голову и увидеть меня во всём сиянии десятков свечей! Правда, мои штаны немного подгорели, но это пустяки… Так что? Нет? Жаль… В таком случая я выпью ещё чашечку… Филастр, ты ведёшь счёт моим успехам? Я не должен сбиться этим вечером. Этот рекорд войдёт в историю…
Юный сновидец грустил не меньше других. Уход учителя, которого он полюбил всей душой, казался ему ужасной несправедливостью. Он не мог отделаться от мысли, что он мог бы сделать нечто, что позволило бы его другу остаться, но не знал, что предпринять. Нандор и не подозревал, что главный удар ждёт его впереди…
Большие каменные часы пробили девять, затем десять, а когда эхо одиннадцати ударов замерло в каменных закоулках замка, йог оставил свои проказы и сделался серьёзным и очень спокойным.
– Вот и пришло время покинуть вас, – сказал он тихим и звучным голосом, от которого у Нандора почему-то побежали мурашки по всему телу.
– Но ещё же есть время! – воскликнул юноша. – Есть! Прошу, давай посидим ещё немного!
– Время пришло… – повторил Аниш и Нандор понял, что все уговоры бессмысленны.
– Мне предстоит длинный путь, – продолжил йог, приглаживая свою растрепавшуюся бороду. – Я должен немного передохнуть и собраться с мыслями, чтобы быть готовым…
Баронесса всхлипнула и прижала к глазам кружевной платок, а чашка в руках Филастра громко зазвенела, так что он был вынужден поставить её на стол.
– На прощанье я бы хотел поблагодарить вас, друзья мои, за всё, что вы для меня сделали, – сказал Аниш с лёгкой, извиняющейся улыбкой. – Я был несказанно рад разделить с вами эти дни и не желал бы другой судьбы. Я был очень счастлив, живя под одной крышей с вами… Память об этом греет моё сердце…
Нандор почувствовал, как у него отчаянно зачесалось в носу и всё вокруг стало мутнеть.
– Я кое-что приготовил вам, друзья мои, – говорил йог, медленно обходя стол. – Это мои прощальные подарки. Вы найдёте их завтра. Прошу, примите их и распорядитесь по своему усмотрению…
Аниш подошёл к Филастру и протянул ему руку.
– Спасибо, – сказал старик, глядя ему в глаза. – Ты всегда был мне добрым товарищем и надёжным спутником. Я не желал бы лучшего друга, чем ты. Жаль, что этот сон не может длиться целую вечность, дружище, очень жаль…
– Да… – прошептал Филастр дрожащими губами. – Очень жаль…
– Благодарю Вас, – сказал Аниш, приблизившись к замеревшей на месте баронессе и склонив перед ней голову. – Ваша непоколебимая вера в меня придавала мне сил в самые трудные минуты, София. Вы дали мне гораздо больше, чем можете представить. Надеюсь, я не разочаровал ваши ожидания…