– Где же Ларген Отважный, – спрашивала она у каждого встречного. – Где мой любимый? Отчего я не вижу его среди вас?
Но никто не мог ответить ей, пока один из рыбаков не сказал:
– Я видел его в море, когда началась буря. Его лодку захлестнули огромные волны, когда он ставил парус.
– Нет! – закричала Янгве. – Нет! Нет! Нет! Я не верю!
Она вновь бросилась в море и после долгих поисков нашла бездыханное тело своего возлюбленного. От боли и горя Янгве тотчас окаменела и превратилась в высокую скалу, которая и по сей день закрывает от волн бухту, в которой стоит рыбацкий посёлок. Каждый год, в тот самый день, когда они чудом спаслись от гибели, местные жители садятся на лодки и украшают скалу белыми лентами, в память о вечной любви отважного рыбака Ларгена и прекрасной Янгве, дочери великого бога Снеевена.
Такова была легенда, но мало кто знал, что у неё было неожиданное продолжение. Когда колдуны и маги захватили власть над людьми севера, выяснилось, что Белая скала, как её называли в народе, видит сны… По правде говоря, любые камни видят сны, но все они темны и пустынны, тогда как во сне Белой скалы плескалось бескрайнее море, омывающее пустынный каменистый берег, и сон этот длится целую вечность, не меняясь, что бы ни происходило вокруг. Маги назвали этот сон Янгве и построили в нём свою главную гавань, из которой отправлялись в путешествия по Царству снов. Они сделали Янгве неприступной даже для Стражей, и с той поры сон скалы стал крепостью, пробраться в которую было крайне трудно, а сбежать практически невозможно. Именно туда ушли корабли с пленёнными стражами. Именно там заседал совет Трёх. И именно туда хотел однажды пробраться Странник, чтобы поквитаться со своими недругами.
Нандор вспомнил изображение Янгве, которое он видел однажды в книге. Его взгляду представился скалистый берег и узкий проход в бухту, перегороженный высоким, острым утёсом. За ним, на пустынном берегу, возвышался чёрный город, отвесной спиралью уходящий в небо и увенчанный крепостью Заахильда, названной так в честь колдуньи, которая помогла магам победить людей в последней решающей битве у Красных гор.
Накануне того рокового сражения Заахильда приняла обличье родной сестры одного из военачальников северян – Нормона Гауса, по прозвищу Медведь. Ведьма проникла в шатёр, где держался военный совет, и отравила всех собравшихся там людей. Гибели избежал только сам Гаус, поскольку отлучился на несколько минут, но его колдунья ранила кинжалом, когда он прибежал на стоны своих товарищей. В поднявшейся после всего этого суматохе Заахильде удалось ускользнуть, тогда как несчастную и совершенно ничего не понимающую сестру Нормона Гауса немедленно схватили, обвинили в измене и казнили тем же вечером, по приказу её родного брата, который умер спустя час после её смерти. В это мгновение, на людей обрушились Маги… Лишённые командования и совершенно деморализованные северяне потерпели сокрушительное поражение и на долгие столетия попали под власть колдунов.
После падения последнего императора, когда Царство снов было отделено от мира людей, Маги формально утратили свою власть и удалились в Янгве, однако негласно они по-прежнему удерживали народ севера в повиновении, запугивая простых людей и убивая каждого, кто осмеливался противостоять им открыто. Только два горных племени – Нойри и Гвари отказывались подчиниться воле магов. Они жили на противоположных склонах огромного Волчьего ущелья, и издревле враждовали меж собой. Редкий колдун отваживался приблизиться к их жилищу, а те кто делал это, исчезали навек. Поговаривали, что Нойри и Гвари сами были могущественными колдунам и их пещеры были неприступны для магов, но, так или иначе, их было слишком мало, и они были слишком надменны и горды, чтобы объединиться и повести за собой остальные племена. Нандору было искренне жаль этих людей, но он понимал, что не в силах помочь.
«Но зачем же Магам понадобились Стражи? – размышлял Сновидец, после того, как освежил свои знания о Янгве. – Что они опять затевают? Неужели новое восстание? Но как? Хоть они и великие колдуны, их силы уже не те. Пускай Янгве всё ещё остаётся неприступной крепостью, но их слишком мало и они не смогут одолеть нас в открытой схватке… Что же у них на уме?..»
Меж тем караван продолжал своё неторопливое движение в белом облаке тумана. От неустанного покачивания и непроницаемой мглы кругом глаза у Сновидца начали слипаться. Сначала он сдерживался, напоминая себе, что уснуть в чужом сне крайне опасно, не говоря уже о том, чтобы сделать это в окружении врагов, но усталость брала своё и, пригревшись в шерсти мамонта, он начал проваливаться в сон. Ему стало казаться, что туман вокруг рассеивается и на небе светит солнце, а впереди замаячила родная деревня юноши. Сновидец привстал, чтобы лучше рассмотреть её, но тут кто-то грубо схватил его за шкирку и повалил обратно.