– Берегись! – крикнул он Страннику и резко спикировал в сторону.
Реакция Странника была столь быстрой, что он исчез во тьме едва ли не быстрее самого Сновидца, и в тот же миг нечто пронеслось между ними, обдав потоком воздуха, точно какая-то хищная птица яростно атаковала их сверху, но потерпела неудачу. На мгновенье юноше показалось, что это была птица-страж, но не успел он отдышаться, как последовала новая яростная атака, на этот раз сразу с двух сторон, и Нандор понял, что их преследует целая стая каких-то свирепых охотников, гораздо более проворных и опасных, нежели стражи. Он заметался во тьме, делая стремительные пируэты и бросаясь то вправо, то влево, стремясь сбить с толку преследователей, но те не отставали, и только лёгкий шелест их крыльев помогал Сновидцу всё ещё не быть пойманным. Охотники проносились мимо него, точно стрелы, выпущенные из лука, и их змееподобные тени скользили вокруг Нандора, с каждым разом проносясь всё ближе и ближе. Неизвестно, чем бы кончилось это жуткое противостояние в кромешной тьме бескрайней пещеры, если бы юноша не догадался сменить тактику и вместо того, чтобы состязаться со стремительными преследователями в скорости, спустился вниз и полетел у самой земли. Это решение было удачным. Боясь разбиться о камни, змееподобные охотники не решались атаковать Сновидца на полной скорости, тем самым давая ему возможность легко ускользать от их ударов. Вскоре он заметил Странника, который также парил у самой поверхности, стелясь над скалами и прячась за валунами, когда на него обрушивалось сразу несколько охотников одновременно. После нескольких минут бесплодных попыток схватить летучих мышей змееподобные птицы унеслись ввысь, и Нандор поспешил к Страннику, чтобы узнать, кто это был.
– Похоже, приятель, мы и вправду в Лабиринте, – ответил Странник. – Те твари, что напали на нас, вовсе не птицы. Это крылатые змеи, что живут в Изнанке снов. Говорят, их боятся даже сами Стражи. Похоже, мы поднялись слишком высоко, если потревожили их.
– Тогда нам стоит держаться поближе к земле, – сказал юноша. – Они жутко быстрые, эти змеи.
– Опустившись слишком низко, дружище, мы рискуем столкнуться с «гончими», – сказал Странник. – К тому же, я слышал про пауков, что стерегут входы Лабиринта и плюются паутиной. Напасть на мамонтов они, конечно же, не решатся, но пара летучих мышей им определённо придётся по вкусу…
Нандор зябко поёжился.
– Так может, нам лучше вернуться на спину мамонту? По крайней мере, там нам нужно будет бояться только «гончих».
– Да, – согласился Странник, – я тоже думаю, что это будет лучшим решением. К тому же, так мы точно не заблудимся.
Друзья полетели к каравану и, улучив момент, когда поблизости не было ни одной «гончей», которых в кромешной тьме выдавали горящие глаза, уселись на спину мамонта.
– Дом, милый дом, – усмехнулся Странник, кутаясь в мех исполина. – Когда мы вернёмся, обязательно достану себе шерсть саблезубого мамонта и свяжу себе плед. Только нужно будет постирать раз двести, а то им весь дом пропахнет…
– Как ты можешь шутить? – поразился Нандор. – Нас чуть не сцапали крылатые змеи, кругом полно «гончих», а сами мы в Лабиринте, в котором может произойти всё что угодно! Тебе что, совсем не страшно?
– Очень даже страшно, – ответил Странник и юноша понял, что тот улыбается. – Но что толку бояться, дружище? Это всё равно, что самому себе ставить подножки.
«Он прав, – подумал Нандор. – Страх любит давать дурные советы. И всё же, что ни говори, тут жутковато…»
Глава 22
Время, проведённое в Лабиринте, показалось Нандору вечностью. Его не покидало чувство, что верх и низ поменялся местами, и мамонты шагают по потолку, а сам он того и гляди упадёт и полетит в бездну. Это ощущение было столь сильным, что Сновидец изо всех сил вцепился в шерсть на спине мамонта и не отпускал её ни на секунду. Непроницаемая темнота вокруг рождала призраков, и юноше виделись лица своих родных, Аниша, Манчини, Софии, Филастра, и он с трудом сдерживался, чтобы не заговорить с ними. Странника, похоже, тоже мучили видения, потому что он вздрагивал и порой испускал тихие стоны, словно борясь с надоедливыми видениями. К полной темноте добавилась непривычная тишина. Эхо от шагов великанов совершенно пропало, и Нандору стали слышаться голоса, которые звали его с собой, и юноше стоило большого труда держать себя в руках. Его снова начало клонить в сон, и к своему ужасу он никак не мог понять, бодрствует ли он или уже спит. Чтобы окончательно не сойти с ума, они договорились со Странником время от времени на всякий случай толкать друг друга, но это помогло лишь ненадолго. Нандор чувствовал, что земля уходит из-под него и ничего не мог с этим поделать. Мамонты уже не шагали где-то в бескрайних ходах лабиринта, а будто бы парили в нём, лениво кружась и вращаясь, точно снежинки гонимые ветром, и Сновидец летел вместе с ними, забывая кто он, где он и куда направляется. Самая страшная схватка теперь казалась ему теперь детской забавой в сравнении с этим путешествием в никуда из ниоткуда. Тьма поглощала его душу, и когда внезапно мамонты остановились, ему сделалось дурно, как это случается с человеком, который провёл слишком много времени в море, на кренящейся палубе, и теперь не мог устоять на твёрдой земле. Ему всё ещё чудилось, что они продолжают лететь во тьме, и только тихий оклик Странника привёл его в чувство.