— Знаете, как говорит моя старушка? — пытаясь сообразить, с какой стороны лучше подступиться к густо украшенному взбитыми сливками пирожному, задал вопрос доктор. — Идеальный мужчина должен быть как меренги со сливочной начинкой: твёрдые снаружи, и мягкие внутри.
— Скорее тогда, как моллюски. Они тоже снаружи твёрдые, а внутри…
— А внутри — слизняк, — засмеялся Кримс. — Но что же наш папаша? Кстати, твоя писательница обозначит его как-то иначе?
— Да, там дальше есть имя — Тейлус.
— Первозданный, — перевёл доктор. Он немного разбирался в языках. Собственно говоря, он много в чём разбирался. Но именно что — немного.
«— Я… — кашлянул мужчина. — Отнесите его лучше.
Глаза помощницы округлились. Она привыкла к тому, что мужчины сами тянули трясущиеся от волнения руки и полушёпотом просили подержать долгожданное дитятко. Но этот странный человек даже не посмотрел на покряхтывающий свёрток. Девушка ещё некоторое время постояла рядом с молодым папашей, но поняв, что больше тот ничего не скажет, предпочла удалиться со своей драгоценной ношей обратно.
Конечно же, ему было не всё равно. Но о ребёнке нашлось кому позаботиться. Целая армия нянек и тётушек немедленно окружили его плотной стеной, сюсюкая и вздыхая с таким восхищением, словно перед ними лежало не обыкновенное человеческое существо, а уменьшенная копия идеального гомункулуса. А вот о Майетолль, казалось, все позабыли. Несколько женщин поочерёдно входили в комнату, чтобы убрать то кровавые полотенца, то полный красной воды таз, но к самой роженице не подходили. По ощущениям мужчины прошло не менее четверти часа, пока его вахту у постели сменили жрицы. Они буквально силком вытолкали папашу и принялись раздевать Майетолль и перестилать постель с такими же непоколебимостью и спокойствием, как до того читали молитву для её малыша. Лишь когда всё было закончено, и женщину опустили обратно на свежие простыни, одна из жриц тихо произнесла:
— Не выживет.
— Ничего, — пожала плечами вторая, — главное, чтобы мать выжила. А там ещё хоть четверых родит.
— Кто не выживет? — выплывая из своего полуобморочного состояния, слабым голосом спросила Майетолль, заставив говорящих одновременно закусить губы и поморщится. — Кто?
— Ребёнок ваш, — отвернувшись, не то сказала, не то просто громко подумала жрица. — Слабый он.
С тем обе и покинули комнату, оставив Майетолль сглатывать слёзы».
Наследник гор (часть 2)
— Предположу, что раз княжич погиб в водах Северного моря, и было ему, как минимум, лет двадцать, пророчество оказалось ошибочным, — со всей возможной предосторожностью отламывая от пирожного кусочек вилкой, поделился своими соображениями доктор Кримс. — Ох уж эти так называемые вещуны! Никогда не могут удержаться от того, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадкую нелепицу. К счастью, в наше время их туманным видениям верят лишь малограмотные крестьяне. А ведь помните, когда мы учились в университете, ваш покойный батюшка потащил всю нашу компанию к гадалке. Шары, кости, вонючий дым…Сейчас даже смешно. А тогда, каюсь, я перепугался до смерти. Уж больно страшна была та гадалка, да вся обстановка… Но так что же, угадал я?
— Позвольте, мой любезный доктор, не согласиться. Раньше хождение по разного рода мистическим кабинетам, посещение оракулов и читающих по внутренностям животных проныр было широко распространено как среди простого народа, так и среди дворянства. И сейчас клиентов у этих мошенников не стало меньше. Просто в высших кругах мода на подобные развлечения прошла, стала считаться дурновкусием. Что абсолютно не мешает заглядывать к гадалкам втайне. А что касается вашей догадки, я просто продолжу чтение.
«Месяц прошёл, но младенец не собирался так просто расставаться с жизнью. Он ел, спал и двигал всеми своими конечностями не хуже остальных детишек, и в возрасте тридцати семи дней был наречён именем Фабийолль, что значило «обычный, ничем не отличающийся».
— Что же это за имя такое? — всплеснула руками старушка Кивия, когда молодые родители пришли показать ей внука. — Неужто вы не понимаете, что нельзя такие имена давать? Кем он вырастет с таким-то именем?
— Главное, чтобы вырос, — сурово отбрил её зять».