— Я достаточно сказала. Теперь уходите! — Шейна сомкнула руки на голове, ее лицо исказилось от боли. Сара попыталась вдохнуть, но поняла, что не может. В ее груди был такой узел, что она подумала, что задохнется.
— Ты боишься, Сара! Потому что тебе следует бояться! — Шейла подняла взгляд, ее глаза светились неистовым светом. — Ты, маленькая Сара, скоро будешь в могиле вместе со своими родителями. Что ты делаешь, как ты думаешь? — завизжала, глядя куда-то через плечо Сары.
Сара проследила за ее взглядом и обернулась. У Гарри в руках был его кинжал, его глаза — ледяные. Сара сглотнула. Он готов к убийству, будто хочет убить.
— Собираешься проткнуть меня ножом? — Шейла засмеялась снова, а потом снова поднесла руку ко лбу от боли.
— Гарри, нет! — Он не может. Это не предназначение Миднайтов. Мы не убиваем людей!
Гарри не обратил внимания на Сару. Он поднял руку, держа нож и начал чертить руны кончиком скин ду, рассекая воздух. Глаза Шейлы были сосредоточены на лезвии, словно ее загипнотизировали. Сара ожидала, что она начнет корчиться от ран, появляющихся на ее теле, как это случилось с белым Фералом, но ничего не случилось.
Ничего.
Одним последним, резким движением, Гарри опустил скин ду и просунул его обратно в свой носок. Его холодные, ясные глаза, не выдавали никаких эмоций.
— Что ты со мной сделал? — завизжала Шейла, вскакивая. Ее кресло отлетело назад.
— Все в порядке, миссис Дуглас? — девушка с ресепшена немного приоткрыла дверь, достаточно для того, чтобы просунуть голову.
— Да, да, конечно. Мне просто нужно закончить консультацию, — голос Шейлы звучал хрипло. Испуганно. Девушка подозрительно посмотрела на них, но закрыла дверь, пробормотав извинения.
— Вы знаете, что я сделал, миссис Дуглас? — сказал Гарри ровным голосом, его лицо было твердым, как камень. — Скажем так: что бы я ни выбрал, вы уснете. Это может случиться, пока вы будете в машине... или когда будете включать газ... или идти по лестнице. Ну, вы поняли.
Шейла посмотрела на них расширенными глазами.
— Я тебе не верю, — выражение ее лица и голос говорили совершенно об обратном.
Гарри поднял руку, словно благословляя ее, и начертил что-то в воздухе. Шейла упала на пол без сознания. Сара закрыла рот руками.
Гарри поднял руку снова и начертил зеркальное отражение того же символа. Шейла внезапно открыла глаза, задыхаясь, пытаясь глотнуть больше воздуха.
— Вы заплатите за это, — прошипела она, смотря на него, словно дикую собаку — со злостью и страхом.
— Если Валайя снова побеспокоят нас, я усыплю тебя. Если я не разбужу тебя сам, ты проснешься через несколько часов. В это время что угодно может случиться. И, надеюсь, случится.
— Я не смогу остановить их, даже если хочу! Вы ничего не добьетесь, убив меня! — Шейла сплюнула.
— По крайней мере, это доставит мне удовольствие. Надеюсь, Шейла Дуглас, за то, что ты хочешь смерти Сары, ты умрешь мучительной смертью.
Сара была в ужасе, слыша от него такое. Словно он был как они. Словно он был одним из Валайя, не лучше них.
Последнее, что увидела Сара, перед тем, как они покинули кабинет, это Шейлу, сидящую за столом, ее голова покоилась на руках, глаза полузакрыты, словно ее мучила ужасная боль.
Шум дороги Принсес-стрит ударил, словно стена. Небеса разверзлись. Они побежали к машине под проливным дождем.
— Что мы будем делать теперь? — Сара вытерла лицо руками, ее длинные волосы промокли.
— Ждать. Они скоро появятся.
Да, скоро. Может, сейчас, может, сегодня днем, может, вечером или ночью. Нам не будет покоя, пока Валайя не будут уничтожены. А потом появится еще что-то. Никогда не будет покоя.
Не будет, пока рано или поздно что-то не убьет нас.
Глава 24. Жизнь, которая могла бы быть моей
Жди меня, я возвращаюсь домой
Зажигай огонь и задвигай шторы
Любовь уходит
Но возвращается .
Телефон зазвонил, когда Сара играла на виолончели. Она остановилась, и, скрепя сердцем, вытащила себя из того благоговения, в которое обычно впадала, когда играла, — это возвышенное состояние абсолютной концентрации ума, тела, сердца и души, которые соединялись, как созвездие. Все эти годы ей нельзя было говорить никому о том, что происходит в ее жизни, но она рассказывала через свою музыку. Музыка была всем для нее, ее передышкой от постоянного страха, одиночества и потерь. Ее убежищем и способом попросить у мира быть увиденной, быть любимой.
— Алло? Привет, Брайони. Да, она здесь. Сара! — услышала она Гарри, когда он ответил на звонок.
— Иду, — отозвалась она, вздыхая. Сара всегда была счастлива поговорить с Брайони, но ей нужно было репетировать. Прослушивание всего через семь недель, и со всем происходящим...
— Привет... Лучше. Я не уверена... может, в другой раз. Да, я знаю, что нигде не была уже сто лет... Брайони, серьезно, мне нужно репетировать. Нет, я не буду откладывать на следующий год. Конечно, я могу это сделать. Я знаю, я знаю. Ладно. Тогда всего на часик. Увидимся. Пока.
Она посмотрела на Гарри и пожала плечами, словно говоря: что я могла сделать?
— Сара... — голос Гарри был полон упрека.
— О, не надо читать мне нотации. Мне нужно пойти. Мы просто собираемся в Роял Молл. Я вернусь через пару часов.
— Ты знаешь, что это опасно. Если они нападут, то могут навредить и Брайони...
— Я нигде не была уже недели, я не виделась ни с кем недели... Брайони говорила странно. Я не могу потерять ее. Я не хочу ее терять.
— Она что, не понимает, через что ты проходишь?
— Конечно, понимает. Но она не понимает, почему я не могу положиться на нее. Мы всегда доверяли друг другу, все эти годы.
— Это не меняет того факта, что ты подвергаешь ее опасности.
— Я знаю, — Сара вздохнула. — О, ты прав. Я позвоню ей и скажу, что не могу пойти. Как только этот кошмар закончится, может, у меня снова будет нормальная жизнь...
Я — будто проклятие. Мысль повисла в сердце, словно камень. Сара выглядела такой бедной, что Гарри посочувствовал ей. Он задумался на минуту.
— Слушай, а что, если я буду следить за вами? Как в школе? Я присмотрю за вами всеми. Если что-то случится, я буду там.
— О, Гарри, если бы ты мог...
— Это не аннулирует угрозы, но я помогу в случае чего.
— Ты опять будешь супержутким сталкером, как обычно. Мы не будем тебя видеть, но ты там будешь, как шпион! — улыбнулась Сара.
— Я не супержуткий! — запротестовал Гарри.
— Ну, ты везде за мной ходишь, и, если это не жутко, то я не знаю, как это назвать, — поддразнила его Сара.
— Я не жуткий! — настаивал Гарри. Сара изогнула брови.
— Ладно, может чуть-чуть. Но это спасло тебе жизнь как минимум один раз.
— Правда?
Гарри кивнул.
— Серьезно?
— Да.
— Ну, значит, это работает. Ты можешь подвезти меня, а потом слоняться там. В кустах, или где-нибудь еще.
— В торговом центре нет кустов.
— Есть несколько очень убогих. Думаю, они пластмассовые. Или ты можешь украсть форму охранника...
Гарри улыбнулся.
— Это не так делается.
— А как? Похоже на то, что ты ходишь вокруг весь такой тихий, а я даже не могу услышать, как ты подходишь и пугаешь меня до смерти.
— Тот же принцип, да.
— Полезный навык.
— Очень.
Гарри очень боялся, что друзья Сары могут пострадать в случае нападения. Это было правдой. Но была еще одна причина, по которой он не хотел отпускать ее, и он не хотел признаваться в этом даже самому себе. Он знал, что не должен это чувствовать, но ничего не мог с собой поделать.
Он никогда не был так одержим никем. После того, как он потерял своих родителей в тринадцать, он поклялся, что никогда, никогда не заведет семью. Он не мог даже подумать о том, чтобы сблизиться с кем-то, а потом снова потерять. Девушки и друзья приходили и уходили, не оставляя следа, пока не ушел настоящий Гарри. Гарри Миднайт был первым человеком, который проник в его сердце, его первый настоящий друг.